– Нет его, не стучи, – прошамкала соседка баба Поля, с трудом подковыляв к калитке.
– Бабушка Поля, как это – нет? В больнице, что ли? А почему мне не позвонил?
– Да не в больнице. Пошел он, значит, в лес, уж не знаю, чего ему там понадобилось. Грит, зовет меня кто-то, – старуха пожевала сморщенными серыми губами. – Зовет и зовет. Вбил себе в голову, что это покойная Ольга его зовет, и пошел. А дальше знамо что – сгинул в болоте…
– В болоте, – повторил Владимир. – И что, нашли его?
– И-и, кто ж его там найдет? Понятно дело, раз оттуда не пришел – значит, нет его больше. Я курочек и кроликов-то к себе прибрала, уж не серчай. Отдать их тебе?
– Да забирайте их, бабушка Поля. Вы с бабулей и дедулей всегда дружили, пусть они у вас будут.
– Ключ возьми, – баба Поля протянула ему трясущейся морщинистой рукой ключ, – запасной.
– Идемте, – помедлив, сказал Владимир, – помянем деда…
В избе ничего не напоминало о случившейся беде. Видимо, баба Поля или убрала там, или хотя бы забрала еду, сготовленную дедом: на плите стояла вычищенная пустая кастрюля. Знакомый с детства старомодный буфет и еще довоенные часы с кукушкой – Владимир не раз предлагал деду продать их торговцам антиквариатом и купить новые, но дед дорожил этими, – пестрая вытоптанная ковровая дорожка, старый телевизор… Губы у Владимира затряслись.
Он вынул из сумки с гостинцами водку, налил по стопке себе и бабе Поле.
– Болото это уж сколько людей забрало, – говорила она распевно, жуя губами и дрожа подбородком, – дядьку твоего, Надиного брата… (Надеждой звали мать Владимира), потом, Федора – это Олина брата, значит, бабки твоей… Игорька, ты его, может, и не помнишь – играли с ним в детстве. А я помню.
– Помню Игоря, – Владимир дружил с ним и очень расстроился, когда Игорь не приехал на очередных каникулах. – Так он в болоте утонул?
– Утонул, утонул, сердешный… И участковый туда же, за ним, когда искал его.
– Это дядя Сережа, что ли? Вот жалость-то!
Владимир мало удивился. Болото в этих местах было коварным – то зеленело чарусами, то затягивалось предательским мхом, и провалиться в него не составляло труда. Вот выбраться…
Но на этом болоте завтра его ждала веснушчатая «царица».
– А я там невесту встретил, – сказал Владимир. – Такая… рыженькая, вся в веснушках, роста невысокого, лет тридцать пять ей. Ну, да, старше меня, но это не важно. Знаете ее?
– Сказанул, – рассмеялась баба Поля. – Да у нас моложе семидесяти никого не встретишь! – вдруг она посерьезнела. – Кто-то из мужиков тоже говорил о рыжей бабе с веснушками, – припомнила она. – Когда же… А! Я еще моложе тебя была. Еще когда блокада была. Я по-немецки хорошо говорила, так вот, фрицы пришли и спрашивали о ней. Да так и ушли. Больше их никто не видел.
Владимир понял, что от подвыпившей старушки ничего не добьется. Баба Поля была отменно остра умом и наблюдательна, но с двух рюмок водки ее основательно развезло. Да и самого Владимира, что греха таить, тоже – он устал и изголодался, а внезапное горе выбило его из колеи. Когда баба Поля наконец ушла, Владимир упал на дедову кровать и хрипло, неумело заплакал.
***
Она стояла на той же кочке, на которой он ее впервые увидел. Владимиру даже показалось, что она была в том же платье – пестром, как лягушачья кожа, сарафане с белой сорочкой. Погода держалась необычно жаркая для первого мая, но «царица» ничуть не вспотела в сорочке с длинным рукавом. Так же, как не замерзла в этой тонкой сорочке тогда, осенним утром.
– А, пришел-таки, царевич, – весело сказала она своим низким хрипловатым голосом. – Что, не раздумал жениться?
– Не надейся, – засмеялся Владимир. – Не раздумал и не раздумаю. Вот, – и он протянул ей, раскрывая, коробочку с обручальным кольцом.
– А и правда не раздумал, – с оттенком удивления произнесла женщина. – Верный ты слову своему, царевич… Что ж, буду и я с тобой честной. Идем, покажу владения свои…
Она взяла его за запястье и потащила за собой. Владимир, обескураженный и огорченный, сунул коробочку в карман с твердым намерением настоять на своем. Раз она его здесь ждала, значит, он ей тоже нужен зачем-то? Но пока он плелся за ней в глубь болота.
Лес сгущался, сучья и ветви переплетались так плотно, что пройти было бы невозможно, но все же в лесу существовала узенькая тропинка, и по этой тропинке вела Владимира его веснушчатая спутница. «Будто в тоннеле», – подумал Владимир. Ему было удивительно неуютно.
– Вот, – наконец проговорила «царица».
С трех сторон окруженный водой, на болоте стоял домик. «Это она здесь живет? Неудивительно, что она такая странная и нелюдимая…»
Домик показался Владимиру крошечным, но «царица» неумолимо влекла его куда-то вниз.