– Мне – нет. Я бы тоже сбежал.
Она поняла юмор и рассмеялась. А следом попросила меня сделать одну штуку. Нужно было подняться на самый верх холма и посмотреть, как там дела. Я подумал: "О чём она? Какие там могут быть дела? Или там центр управления космическими полётами?"
Тропинка круто забирала вверх, кое-где из-под кустарника выглядывали камни. Огромные зализанные валуны.
Я забрался наверх и огляделся. Отсюда открывался бесподобный вид. У самого горизонта перемигивались огоньки Сьюпертауна. Солнце светило уже не сверху, а как бы из-за кадра, снизу. Во второй раз я вспомнил про горький апельсин – таким оттенком теперь светились облака.
Милое место, решил я. Будь я художником – обязательно застрял бы в этих местах на пару недель. Увидеть закат, нарисовать восход. Горькое небо и ванильные облака. Песня! Да и марево над полем впечатляет… волны в траве, которые гоняет ветер.
Меня охватило романтическое настроение. Каждый житель города рано или поздно попадает в место, где его панцирь лопается. Броня исчезает. Он чувствует запах земли, трогает рукой тёплые камни и задумывается, что будет, когда его не станет. Мир не перестанет вертеться, травы будут расти, а дождь будет литься на землю. Как и тысячу лет до его рождения. Человек – всего лишь песчинка.
У западного крутого склона я увидел каменный круг. Я даже не сразу сообразил, что это колодец. Кому придёт в голову рыть колодец на самой макушке холма? Я подошел, заглянул внутрь. Колодец! Это был точно колодец, причём с водой! Чувствовалась мокрая прохлада, как около реки.
"Чёрт меня побери, – я был в восторге. – Это действительно удивительное место". Даже неприятности с "фордом" забылись…
***
В двери звякает ключ, Джейн вздрагивает и замечает, что её рука всё ещё лежит рядом с экстренной кнопкой.
– Как он себя вёл? – спрашивает лейтенант, Джейн трясёт головой. Она растеряна.
"Мёртвый городок, колодец, старуха, – думает она. – Причём здесь я?" Она намеревалась вернуться домой уже сегодня (во всяком случае, надеялась на это), но встреча прошла впустую, ничего не прояснила.
– Завтра можете прийти на полчаса раньше, – говорит лейтенант.
– Завтра? – непонятно зачем Джейн давит на кнопку, раздаётся противный звонок. Дугал морщится. – Завтра? – повторяет Джейн, как заезженная пластинка.
Роберт напрягается – это видно по побелевшим костяшкам и по вспотевшему лбу. Он привстаёт:
– Это важно! Важно для всех. Для тебя, для меня, для…
Его начинает рвать. Джейн едва успевает отпрянуть, струя мутной жижи падает на стол, по камере расплывается мерзкий запах полупереваренной пищи.
Через минуту в камеру вбегает доктор, делает Роберту укол, пытается успокоить. К этому времени Джейн и Дугал уже вышли в коридор, лейтенанта в камере сменил другой полицейский.
Врач громко кричит, что это нервный припадок и требует перевести Роберта в медицинский блок, коп отвечает, что на это нет времени, говорит, что это абсурдно. Просит сделать ещё один укол или: "Какое-нибудь другое лекарство. Дай ему что-нибудь! Нам нужно всего несколько суток".
"Почему несколько суток?" – удивляется Джейн. Дугал берёт её за руку, ведёт по коридору. Спрашивает, придёт ли она завтра. В голосе слышится просьба.
– А какой в этом смысл? – Джейн оглядывает себя со всех сторон, не попали ли капли. – Неужели вы не видите, что он безумен?
Дугал говорит, что была медкомиссия, и Роберта признали вменяемым.
– А почему он здесь? – спрашивает Джейн. – Какое он совершил преступление?
Она вдруг понимает, что за всеми разговорами упустила главное – вину Роберта. Дугал не хочет отвечать, говорит про должностные обязанности, про тайну следствия и прочее. Джейн чувствует, что это чушь, идёт в атаку.
– Или вы рассказываете мне подробности, или я сегодня же уезжаю.
Дугал смотрит гадалке в глаза, видит в них решимость. Рассказывает с неохотой, едва разжимая зубы.
– Убийство при особо отягчающих обстоятельствах, – и прежде чем Джейн задаёт следующий вопрос, он добавляет: – Убита миссис Невилл. Он извлёк её глаза и удалил внутренние органы.
У Джейн трясутся губы, она хватается за голову и шепчет, что-то вроде "Матерь божья!"
– Он сделал это уже после её смерти, – говорит Дугал, как будто это может быть оправданием или смягчающим обстоятельством. – Она ничего не почувствовала. Так вы придёте завтра?
Джейн трясёт головой. Она собирается сбежать при первой же возможности. "Плевать на мокрую туфлю. В конце концов, я могу ехать босиком".
***
05 марта