Первые капли падают на землю, взрытая кротом земля брызжет маленькими комочками грязи. Ветер стихает, и это значит, ливень будет неистовый. Джейн торопится. Она накидывает второй конец троса на шею и двойным узлом закрепляет его. Получается туго и неприятно, но это не имеет значения – чуть-чуть потерпеть. Она прыгает в колодец.
В последний миг, перед космической чернотой замечает глаз с двумя зрачками, точно такой, как на её гравюре. И думает, что тринадцать плюс один будет четырнадцать. Число слабее двенадцати, но достаточно сильное. Главное, чтобы трос не подвёл.
Олег Красин
Зеркало
– Чёрный человек! Я чёрный человек! Чёрный, чёрный...
Мужчина, стоящий у зеркала сдвинул брови к переносице, наклонил голову и набычился, сделав вид, что смотрит исподлобья. Самому себе он теперь казался грозным и крутым, способным разделаться с любым соперником.
Человек у зеркала готовился к губернаторским выборам. Он был недоволен. Ему не нравилась собственная артикуляция – всё слышалось непонятное шипенье изо рта, словно вырвали пару зубов, отвечающих за чёткое произношение, и теперь он, как старая бабка, шамкал, стоя в очереди. Только бабки обычно стоят в очереди за пенсией или в магазине к кассе, а он стоял в очереди за более существенным – за властью.
"А может, ну его нафиг, бросить эту затею?" – появилась в голове предательская мысль. С этими выборами один ненужный тремор и сплошной геморрой. Бодаешься с кем-то, толкаешься локтями, пинаешь, а у финиша? У финиша ждут спонсоры, которым придётся отдавать бабло.
Спонсоры... Деликатная тема. Они ведь, как собаки, как бультерьеры, вцепятся в глотку и не отстанут, пока не отгрызут своё. И не только своё. Заодно могут и требуху из пуза вырвать.
Мужчина, которого звали Иван Максимович Марченко, опять посмотрел на себя в зеркало. Он был в махровом банном халате, недовязанном, распавшимся на две половинки. Густые волосы кучерявились на груди.
– Чёрный человек! О тебе дурная слава носится, – громко процитировал он Есенина, которого помнил со школы. "Тьфу, блин, и чё привязался!"
– Папа, с тобой всё в порядке?
В дверь ванной постучала старшая дочь. Она услышала громкий голос отца и поспешила на помощь. Вообще, у двух его дочерей были свои отдельные ванные и спальни.
Иван Максимович жил неподалеку от города в элитном коттеджном посёлке, где обретались такие же, как и он, чиновники областной администрации, крупные бизнесмены, известные люди области. Среди последних, например, был глава писательской организации Челдомцев, в прошлом властитель высоких дум жителей региона, неподкупная совесть интеллигенции и просто честный человек. Теперь он жил бок о бок с Марченко и был его соседом. Кстати говоря, коттедж писателя смотрелся ничуть не хуже коттеджа его, чиновника второго уровня, к коим обычно относятся замы глав департаментов.
– Да всё нормально, дочь! – откликнулся Иван Максимович.
Вообще, он не планировал выдвигаться в губернаторы. Дело это хлопотное, затратное и к тому же опасное. Можно ведь и того – здоровья лишиться, если уж чересчур настойчиво топтать врагов в пылу предвыборных баталий.
Выдвигаться должен был начальник Ивана Максимовича – глава Департамента экономического прогнозирования Мордвинов. Прежний областной руководитель господин Карлин выбыл из гонки по возрасту, проработав в должности почти двадцать лет. Наверху посчитали: сколько же можно, пора на покой! И действительно, сколько можно доить область! Пора, пора уступать дорогу молодым.
С учетом всех известных слухов, Иван Максимович спокойно готовился стать заместителем нового губернатора Мордвинова, в победе которого сомнений не возникало. А что, место было шоколадным: ответственности самый минимум, работы не так уж и много по нынешним меркам, к тому же статус первоклассный – высокий, почётный.
С потенциальным губернатором у Марченко сложились превосходные отношения – вместе парились в сауне по пятницам, обоюдно поздравлялись по семейным праздникам и, чего греха таить, иногда шалили вдвоём по-взрослому.
Это было предвкушение рая. Сон наяву. Милость бога, внезапно упавшая на голову Ивана Максимовича, который её, эту милость, совершенно и не ждал.
Между тем Мордвинов прошел предварительные согласования по партийной линии, получил одобрение на всех уровнях и... И вдруг ушёл в жёсткий запой, неожиданно, по-сумасшедшему, как уходят иногда из дома, позабыв об одежде, о деньгах, о близких, позабыв обо всём. Уходят, в чём мать родила.