Воровато оглянувшись, Кирилл вернул смартфон на место. Лёг, опираясь локтями, на спину и уставился в стену.
Разводы на неравномерно выцветших обоях образовали асимметричный узор, затейливый и таинственный, словно код. Бесполезно пытаться его разгадать. Задача, изначально лишённая смысла, не имеет решений. Всякий ответ будет равно верен и не верен.
То, что касаемо "отношений" Кирилл поторопился с выводами, стало очевидным. Другое дело — как быть дальше. Чего он сам-то хочет? И, не менее важно — что может?
Голой спиной он ощущал тепло. Дашкино тепло. Скоро простыня остынет.
Дашка уйдёт. Не устраивая сцен. Совсем. И никаких отношений в будущем у них не будет.
Ещё недавно Кириллу казалось идеальным перепихнуться и разбежаться. Он совершенно не дорожил ей, а теперь даже с одеждой её обращался бережно. И вовсе не от склонности к фетишизму. Прощался он с Дашей.
А я-то, едва сожалея,
Решил, что тобой пресыщен,
Что дымное пепелище
На месте пожара уж тлеет.
Но вдруг, увидав что остыла
Ты без причин, в одночасье,
Мёртворождённое счастье
Выкапываю из могилы.
Едва ли минуло более получаса с той минуты, когда Кирилл, лёжа под одним одеялом с Дарьей, был подобен обожравшемуся коту, что развалился рядом с миской полной сметаны.
Теперь на побитого пса похож.
Сметанку отобрали? Велика беда! Уж найдёт кошак, чем полакомиться.
Хорошо бы всё объяснить банальным эгоцентризмом избалованного мальчика. А как быть с проказливой памятью?
Только успел Кирилл пожалеть, что раньше мало обращал внимания на Дашу, как воспоминания замелькали яркими живыми картинками. Сам того не подозревая, он, оказывается, помнил чуть ли не каждую их встречу. В деталях.
Что это? Неужели...
Вот же, блин, беда!
Прошлая ночь тоже запомнилась в подробностях, однако прежнего довольства собой уже не вызывала. Даже наоборот. Кирилла не покидало ощущение упущенного шанса. Что-то он сделал неправильно. Вот только — что? Дашка ведь сама проявляла инициативу. И активность. И, кстати, демонстрировала умения — свидетельство богатого опыта.
Раньше эта мысль не могла оставить его равнодушным, потому что просто не приходила, а придя, оказалась настолько неприятной, что Кирилл даже поморщился.
Впрочем, сейчас следовало думать о другом.
Расставаться с Дарьей ему не хотелось. До боли. Неважно, по какой причине. Просто факт, и факт этот сомнений уже не вызывал.
Дашку надо удержать, объясниться. Но где ж найти нужные слова?!
Тебя влажным жаром ласкают
Струи в гостиничном душе.
Там я сегодня не нужен —
Наказан за что-то. Не знаю.
А мокрые прелести дразнят!
Дверь не закрыла нарочно?..
С фигою за спиной: "Можно?"
В ответ: "Заходи уж. Проказник".
Перевернувшись на живот, Кирилл пристроил подбородок на кулаках.
Дверь в санузел была открыта. Нараспашку.
За полупрозрачной полиэтиленовой занавеской Даша скорее угадывалась, чем виделась. Так же размыто отражалась она в запотевшем зеркале.
Впрочем, большего и не требовалось. Остальное красочно дорисовало воображение.
Кирилл отреагировал так, как обычно реагируют здоровые мужики, завидев голую бабу в душе. Он снова хотел. И снова очень.
Однако теперь его желание не было таким животным. Он хотел её, а не только её тело.
Проблема в том, что Даша не хотела его, ясно дав это понять. Или всё же не ясно? Или всё же не это? Вот и дверь оставила открытой. Случайно?
О, женщины! Язык ваш способен творить волшебство, но, чёрт возьми, неужели так трудно хоть изредка использовать его по прямому назначению, и просто сказать чего вы хотите?!
Ожидание не имело смысла. Если он сейчас сделает что-то не так, то упустит второй шанс. Если ничего не сделает, то и шанса не получит.
Кирилл рывком перебросил себя через кровать и, прошлёпав босыми ногами в санузел, кашлянул, привлекая внимание.
Даша отёрла рукой испарину с зеркала. Стало видно её лицо. Она глядела молча и вопросительно, однако сразу не прогнала.
— Даш, я... — Кирилл совершенно не знал, о чём говорить, и потому сказал глупость. — Я замёрз там. Можно мне к тебе? Погреться.
Даша закатила глаза и едва заметно улыбнулась.
— Заходи уж. Находчивый.
Упрашивать себя Кирилл не заставил, отодвинув, пока не передумала, занавеску.
Её близость волновала до дрожи. Кирилл скользнул взглядом по Дашкиной спине. Комом в горле перехватило дыхание.