Трудно сказать, действительно ли восточные немцы столь критично относились к СМИ, как теперь предпочитают думать западные исследователи. Кажется, западное телевидение лишь убаюкивало граждан ГДР. Это признавала и правящая элита страны. Когда центральные власти настояли на демонтаже спутниковой тарелки, незаконно установленной жителями городка Вайссенберг, местные партийные чиновники и бургомистр поспешили заявить, что со времени установки антенны местные жители стали “гораздо спокойнее”, их отношение к режиму стало более “позитивным”, а все прошения о выдаче эмиграционных виз были отозваны. С начала 80-х годов правительство перестало обращать внимание на антенны.
Восточные немцы не особенно интересовались вестями из НАТО, предпочитая им ненавязчивые новости и развлекательные передачи, особенно американские (“Даллас”, “Полиция Майами: отдел нравов”, “Бонанза”, “Улица Сезам” и “Улицы Сан-Франциско”). Даже журнал Социалистической единой партии Германии “Айнхайт” признавал, что очень многие смотрят сериал “Династия” (известный в Германии под названием “Денверский клан”). Американец Пол Глейе, фулбрайтовский стипендиат, в 1988–1989 годах преподавал в ГДР. Глейе вспоминал, что когда он раскрывал карту США, чтобы рассказать немцам о родине, “первой просьбой часто было ‘показать, где Даллас и Денвер’”. А студентам, казалось, “было интереснее слушать об Университете Монтаны, когда я сообщал, что он находится в 850 километрах к северо-западу от Денвера, чем когда я рассказывал, что он лежит в живописной долине в Скалистых горах”.
Долгое время спустя после падения Берлинской стены немецкие исследователи Михель Мейен и Уте Навратил опросили сотни бывших восточногерманских граждан. Оказалось, что многие из них даже не верили тому, что слышали в западных новостях. Они считали изображение жизни в ГДР намеренно искаженным и сильно идеологизированным; пропаганда собственного правительства заставила их ждать того же от западных. (По иронии, в своем недоверии к западному аппарату пропаганды они показали себя более хомскианцами, чем сам Хомский.) Кроме того, когда в рамках специального исследования жителям Восточной Германии задали вопрос, как те желали бы изменить телевизионное программирование в собственной стране, они высказались за увеличение количества развлекательных передач и уменьшение количества политических. Так чиновники, ответственные за пропаганду в ГДР, узнали, что лучший способ вынудить сограждан хотя бы иногда смотреть идеологически выдержанные программы по телевидению ГДР – это пускать их в эфир тогда, когда западногерманское ТВ показывало выпуски новостей и аналитические передачи. Их восточные немцы считали менее интересными.
Опиум для народа: сделано в ГДР
Бесперебойная поставка развлечений с Запада сделала значительную долю населения ГДР непригодной для политической активности, и это не ускользнуло от внимания немецких диссидентов. Кристофер Хайн, известный восточногерманский писатель и диссидент, в 1990 году заявил в интервью:
[Наша задача в ГДР осложнялась тем, что] все как один могли ежедневно в восемь вечера покинуть страну и отправиться на Запад – посредством телевидения. Это ослабляло давление. В этом состояло наше отличие от Польши, Чехословакии и СССР. Там давление не снижалось, что вызывало противодавление… Вот почему я всегда завидовал русским и полякам… Вообще же полезное соседство Федеративной Республики [Германия] не было полезным для нашего развития… У нас не было самиздата, поскольку был доступ к издательствам Западной Германии.