«В среднем в год выдается около 200 извещений на розыск произведений искусства, — делится она. — Я это делаю не по своему желанию. Предполагается, чтобы НЦБ сначала делали запрос, а я ввела за правило выдавать извещение, даже если НЦБ не обратились ко мне. Мы понимаем, что страны-члены платят взносы и имеют право на помощь и оперативную информацию. Но в прошлом году я поняла, что мы публикуем извещения и обращаемся за международной помощью и в тех случаях, когда это не всегда оправдано.
И вот сейчас я выработала новые критерии. Во-первых, кража должна иметь международный характер. Иногда это трудно установить. Безусловно, если украдены Рембрандт или Вермеер, то кража автоматически приобретает международный резонанс из-за мастерства художника. Но в других случаях может не быть столь явной связи. И НЦБ должны производить свою собственную оценку. Они знают содержание своих уголовных дел, а я — нет.
Второй критерий — произведение действительно должно быть шедевром. Я уже не выдаю извещений на ювелирные изделия — кроме исключительных случаев, — потому что не считаю большинство из них произведениями искусства». (И тут она показала мне извещение по одному из таких «исключений». Это был крест, вырезанный из цельного изумруда, с тремя бриллиантами на каждом из четырех концов, укрепленный на крестовине желтого золота. Когда-то он принадлежал королеве Испании Изабелле II. Его украли в поезде, следовавшем из Женевы в Париж в ноябре 1989 года, а извещение запросило французское НЦБ.)
Мое третье требование — должна быть фотография. Бесполезно рассылать извещение, имея под рукой одно лишь описание. Я поражаюсь, как много украдено шедевров — и нет ни одной приличной фотографии.
И наконец, украденный предмет должен иметь действительно значительную ценность. Иногда бывает трудно определить цену, особенно если имеешь дело с предметами религиозных культов, но мне очень хотелось бы, если это вообще возможно, чтобы НЦБ сами определяли цену».
Жан Непот опережал свое время. Еще в июне 1972 года он внедрил систему ежегодных извещений «Двенадцать наиболее ценных из разыскиваемых шедевров» в дополнение к обычным индивидуальным извещениям. Это издание осуществлялось независимо от НЦБ. Произведения искусства в число этих двенадцати отбирались Подразделением по розыску пропавших шедевров из материалов, которые уже были разосланы в отдельных извещениях.[99] Но у этих бюллетеней тот недостаток, что их нельзя вывешивать как плакат у полицейских участков или в других местах, так как описание пропавших предметов всегда давалось на обратной стороне бумаги. Вскоре после того, как мадам Грае приступила к исполнению своих обязанностей в 1987 году, она изменила формат, сведя его к простому плакату, который печатался два раза в год и назывался просто «Самые ценные из разыскиваемых шедевров».
И какой успех имели эти извещения и плакаты? «Если б я знала! — отвечает она. — НЦБ Интерпола не всегда сообщают нам, когда отыскивается какой-нибудь шедевр. Каждый год мы организуем подготовительные курсы для новичков из НЦБ и всегда говорим: «Пожалуйста, сообщайте нам», — но они не делают этого».
Она вручила мне плакат за декабрь 1988 года и показала на один из предметов — рисунок по дереву, выполненный Фра Анжелико. Его украли из нью-йоркской галереи в феврале того же года. «Впервые я узнала о том, что он возвращен, — говорит мадам Грае, — из одного американского журнала. Мне пришлось послать запрос в Интерпол-Вашингтон, чтобы получить официальное подтверждение».
Надо сказать, что общественность не питает больших иллюзий в отношении эффективности усилий полиции в розыске украденных шедевров. Британский журнал «Собиратель древностей» в сентябре 1991 года писал, что шанс на возвращение украденных произведений искусства не превышает 3 процентов. Международный фонд исследований искусств (ИФАР) в Нью-Йорке, единственное в США место, где накапливаются данные по Штатам о пропажах шедевров, приводит цифру в 10 процентов. Так же считает и Гордон Хенли, британский полисмен, возглавляющий Группу по преступлениям общего характера в Лионе, но собственные оценки мадам Грае ближе к тем, что даны в «Собирателе древностей»: «Я бы сказала, что наш коэффициент удачи составляет около 5 процентов».
Из двенадцати украденных предметов, перечисленных в первом выпуске за июнь 1972 года, официально был разыскан лишь'один — портрет работы Тулуз-Лотрека «Марсель» из музея Альби на юго-западе Франции. Его похитили в декабре 1968 года из Музея современного искусства в Киото, когда экспозиция временно находилась в Японии. Неофициально сообщалось (в лондонской «Таймс» в мае 1991 года), что бесценная работа Караваджо «Рождение Св. Лоренцо», также входившая в этот первый список и украденная из церкви Сан Лоренцо в Палермо в октябре 1969 года, никогда не покидала остров, как это вначале предполагалось, и все это время использовалась «семьями» местной мафии как средство залога в их сделках с наркотиками.
99
В традиционной манере Интерпола этот отход от долговременной практики, конечно же, был завуалирован в форму «рекомендации» делегатам на Генеральной ассамблее в Оттаве.