Но, несмотря на всю эту удручающую статистику, я хочу поведать одну оптимистическую историю, создающую, правда, двойственное впечатление.
В октябре 1984 года, когда муниципальный музей в Семюран-Осуа в Бургундии был закрыт на выходные дни, в него проникли воры и унесли пять картин Камиля Коро, одного из ведущих французских мастеров ландшафта XIX века.
Интерпол выдал индивидуальное извещение на продажу произведений искусства, а французская полиция занялась поисками любых возможных зацепок. И действительно, ей удалбсь решить проблему, к собственному удовлетворению, хотя улик, достаточных для ареста, собрать не удалось. Полиция была уверена, что тут орудовала «Банда обервильцев» — группа мошенников из пригорода Парижа, прославившихся тем, что соглашались на любое грязное дело, будь то вооруженный налет, ограбление банка или кража шедевра. Кто были их клиентами? Да никто иной, как «Якудза», японская организованная преступность. У нее тоже имелись свои «клиенты»: супербогатые японские промышленники, которым хотелось, чтобы Коро украшал стены их жилищ, а не какой-нибудь тихий провинциальный французский музей.
И вот почти через год эта банда вновь дала о себе знать. На этот раз в музее Мармоттан, когда-то бывшим частным домом на окраине Парижа возле ипподрома в Отейле. В воскресенье 27 октября 1985 года, вскоре после открытия музея в 10 часов утра, семь «любителей искусства», выхватив оружие в зале Моне, приказали немногим находившимся в помещении посетителям лечь на пол лицом вниз и сорвали со стен девять картин, в том числе картину Клода Моне «Впечатление от восходящего солнца», которая дала название целому направлению во французской живописи — импрессионизму. Эта кража была надлежащим образом отражена как в индивидуальных извещениях, так и в плакате «Двенадцать наиболее ценных из разыскиваемых шедевров».
Все считали, что эти драгоценные работы навсегда потеряны для Франции. Но в октябре 1987 года картины Коро вернули в Токио, а в декабре 1990 года все девять картин, украденных из музея Мармоттан, были найдены в целости и сохранности на чердаке заброшенного бара в Порто-Веккьо, Корсика.
Главный суперинтендант Мирейлли Баллестраци, глава французского Центрального бюро по борьбе с кражами произведений искусства, расположенного в парижском пригороде Нантер, старший офицер французской полиции, летала в Японию для получения украденных работ Коро. Деловитая и лаконичная, она была не очень разговорчива, когда в апреле 1991 года я расспрашивал ее о том, как все происходило: «Люди, которые приобрели Коро в Японии, сказали, что искренне считали, что покупки ничем не запятнаны, но с помощью японской полиции мне удалось убедить их вернуть картины. Да, конечно, Интерпол сыграл здесь свою роль. Он помог скоординировать действия полицейских органов, без чего сотрудничество было бы невозможно. Оба представительства — в Париже и Токио — наладили связь между собой, Генеральный секретариат тоже был полезен».
Вот так. Я не смог убедить ее рассказать мне подробнее об этой истории, поскольку слышал, что потребовались долгие и порой трудные переговоры. Но она в конце концов согласилась изложить мне свою точку зрения, основанную на существенном опыте, на то, что действительно происходит, когда крадут шедевры по заказу.
«Я не думаю, что случаи, когда некий богатый коллекционер заявляет: «Я хочу вот это и вот это, и я плачу столько-то» — бывают часто. Уверена, что скорее это инициатива преступника, который знает личный вкус своих потенциальных клиентов. Люди, занимающиеся такими кражами, знают рынок. Они знают, кто предположительно может купить и какую работу. Не думаю, что какой-нибудь миллионер рисковал своим благополучием, откровенно заявляя вору: «Укради для меня эту вещь, а я тебе хорошо заплачу!»
Тогда почему же картины из музея Мармоттан остались лежать нетронутыми на корсиканском чердаке? Все хранят молчание, но во французской прессе появились предположения, что эти работы, как и картины Коро, были украдены для «Якудза», и фотографии картин в Японии были показаны французскому дипломату в Токио в 1986 году. Есть основания предполагать, что какой-то выкуп был уплачен, но официально подтверждения не было — и вряд ли оно когда-нибудь появится.