— Вот именно, — Кола, казалось, сочувствовал. — Но разве она могла ее здесь получить?
Фашеи оглянулся.
— Посмотри сам, если не веришь. Стоит и пьет пальмовую водку. Один у нее тут даже спросил. Представляю, что он сейчас о ней говорит.
— Может быть, он не понял, что это пальмовая водка?
— Понял. Он даже хихикнул и переспросил.
— А тебе и не надо опровергать — посоветовал Кола. — Скажи, что твоей жене нездоровится и врач прописал ей пальмовую водку.
— Да... вероятно... должно быть. Мне так и надо было сказать. Впрочем, Моника все равно бы проговорилась. Слушай, Банделе, будь другом. Если услышишь, что говорят, передай, пожалуйста, мне. Лучше все знать заранее. Тогда можно что-нибудь предпринять. К тому же, — Фашеи зашептал на ухо, — ее платье.
— О чем ты? — не понял Банделе.
— Ты видишь, она одета неподобающе?
— Не заметил.
В глазах Фашеи блеснула надежда;
— Ты говоришь правду? Может, другие тоже не заметят.
— Напрасно надеешься, — сказал Кола.
— Ты заметил?
— Не я, — уточнил Кола. — Я в туалетах не разбираюсь. Я слыхал разговор.
— Вот видишь! — Фашеи повернулся к Банделе.
— Я бы не обращал внимания, — продолжил Кола. — Гнусных типов везде хватает, а эти... — он грустно покачал головой, — впрочем, не стоило тебе говорить. Ты знаешь людское злоязычие.
— Нет, тут не злоязычие. Люди правы. Послушай, что они говорили?
Банделе пришел на помощь и ловким маневром вернул Фашеи к жене.
— Ты видишь, на нас обращают внимание, — сразу сказал ей Фашеи. — Оглядись и удостоверься. Даже дамы в африканском платье — и те в перчатках.
При первой удобной возможности Банделе атаковал бесстыдного Колу:
— Зачем ты ему врал?
— Ему не нравится выходить из себя. Я только подлил масла в огонь.
Банделе покачал головой.
— Не вставай на сторону Моники. Я их обоих знаю.
— Я и не встаю.
— Она кажется мягкой, но это обманчиво. Никогда не видал особы упрямей.
— Она еще очень юная.
Церемониймейстер по списку выкликал избранных и уводил их по одному для представления важным особам. Фашеи следил за ним исподлобья. Когда очередь дошла до него, он попытался ускользнуть в сторону. Моника разгадала его маневр и потупилась в бокал с пальмовой водкой.
— Вот вы где, мистер Фашеи. Будьте добры последовать за мною с супругой.
— Видите... гм... супруга моя... очень застенчива. Лучше я один...
— Вздор, это недопустимо. Позвольте, я поговорю с ней.
— Нет, нет, нет. Это бессмысленно, поверьте мне. Весь вечер я только и пытался, что убедить ее. Давайте уж я один...
Несколькими мгновениями позже Банделе потянул Колу за рукав:
— Смотри!
— Ваши превосходительства, позвольте представить вам... о, прекрасно, наконец вы решились... прошу прощения... ваши превосходительства, позвольте представить вам мистера и миссис Фашеи из университетской учебной клиники.
Кола был озадачен:
— За что такая честь твоему другу?
— Считается, что он лучший рентгенолог во всей Африке.
— И есть для этого основания?
Банделе пожал плечами.
Как только церемония кончилась, Фашеи исчез. Моника тоже скрылась. Через пять минут он вернулся один. Немного погодя появилась Моника. Она явно искала Фашеи. Банделе взял ее за руку.
— Прошу в нашу компанию.
— Вы не видели, где Айо?
— Где-то тут... вон он с сенатором Окотом. Позвать его?
— Нет, нет, не стоит.
— Кстати, вы знакомы с Колой?
— Я жена Айо, — ее голос звучал враждебно.
— Кола преподает живопись,
— Да-да, разумеется. Муж только что говорил мне. Он сказал, что вы слышали, будто люди обсуждают мой непристойный наряд. Это верно?
Ее непосредственность восхитила Колу. Тем не менее он не знал, что ответить.
— Я его здорово подвела? — теперь она говорила с искренней озабоченностью.
Банделе рассмеялся.
— Вы всерьез огорчаетесь? Давайте я принесу ваш бокал. Мне и самому надо еще добавить. — И он удалился.
— Вы давно знакомы с Банделе?
— Банделе наш добрый друг. Когда матери нет в городе, Айо плачется Банделе в жилетку.
— Плачется? Не понимаю.
— Прекрасно понимаете. Вам на меня он уже жаловался. Как бы еще чьи-то сплетни дошли до него?
Кола молчал.
— А может, вы профессиональный сплетник? Как большинство друзей мужа. Они сами себя так зовут. Только Айо может сердиться, когда я зову их сплетниками.
— Надеюсь. У мужа полное право требовать, чтобы его друзей уважали.
— Но они же сплетники. Это у них в крови. Вы несогласны? Но вы же знаете сами.