Что представляла собой Красная Армия на первом этапе? Ее основу составляла Красная гвардия, которая к моменту Октябрьской революции насчитывала более 100 тысяч человек в более чем 100 городах; местные Советы создавали еще отряды рабочей милиции. На практике Красная Армия представляла собой стихийно созданные разношерстные, зачастую анархистские, партизанские отряды экзальтированных революцией солдат и матросов, вчерашних крестьян, которые, как и крестьяне в деревнях, грабили и мстили своим «обидчикам» и в первую очередь офицерам.
Между тем для формирования полноценной армии необходимы были специалисты. На первом этапе для борьбы против немецкого нашествия большевики попытались привлечь помощь французских, английских и американских военных специалистов, но, столкнувшись с откровенной враждебностью правительств «союзников», были вынуждены обратиться к мобилизации офицеров царской армии. Ленин писал: «Если бы мы не взяли их на службу и не заставили служить нам, мы не могли бы создать армию… И только при помощи их Красная Армия смогла одержать те победы, которые она одержала… Без них Красной Армии не было бы… Когда без них пробовали создать Красную Армию, то получалась партизанщина, разброд, получалось то, что мы имели 10-12 миллионов штыков, но ни одной дивизии, ни одной годной к войне дивизии не было, и мы не способны были миллионами штыков бороться с ничтожной регулярной армией белых»214.
В марте 1918 г. СНК узаконил привлечение в Красную Армию «военных специалистов». В первые дни наступления войск центральных держав в феврале 1918 г. в Красную Армию вступили добровольно свыше 8 тысяч бывших офицеров и генералов215. Деникин пишет, что на стороне красных «как говорил Бронштейн (Троцкий), было также «большое число офицеров, которые не разделяли наших (большевистских) политических взглядов, но, связанные со своими частями («loyalement attaches»), сопутствовали своим солдатам на поле боя и управляли военными действиями против казаков Краснова»216. На самом деле мотивы вступления многих офицеров в Красную Армию были глубже и, скорее, связывали офицеров «loyalement attaches» не с солдатами, а с народом.
Генерал генштаба А. А. Балтийский, одним из первых вступивший в Красную Армию, говорил, что и он, «и многие другие офицеры, шедшие по тому же пути, служили царю, потому что считали его первым среди слуг отечества, но он не сумел разрешить стоявших перед Россией задач и отрекся. Нашлась группа лиц, вышедших из Государственной Думы, которая взяла на себя задачу продолжать работу управления Россией. Что же! Мы пошли с ними… Но они тоже не справились с задачей, привели Россию в состояние полной разрухи и были отброшены. На их место встали большевики. Мы приняли их как правительство… и пришли к полному убеждению, что они правы, что они действительно строят государство»217.
Генерал А. А. Брусилов писал: «Понять мне их трудно. Я не сочувствую тем, кто разжигает братоубийственную борьбу. Но я считаюсь с интересами народа и твердо знаю: кто выступает против него, под любыми лозунгами и любыми фразами,- тот авантюрист. Правда в конечном счете всегда за народом, этому учит история… Мы с вами принадлежим к очень небольшой части населения, которая в силу разных обстоятельств руководила, направляла жизнь государства, вырабатывала политику. Причем в последние десятилетия делала это настолько скверно, что завела страну в военный и экономический тупик… Я подчиняюсь воле народа, он вправе иметь правительство, которое желает. Я могу быть не согласен с отдельными положениями, тактикой Советской власти, но, признавая здоровую жизненную основу, охотно отдаю силы на благо горячо любимой Родины»218. При этом Брусилов долго отказывался вступать как в Белую, так и в Красную армию, поскольку «сражаться против соотечественников не способен. Мне больно даже слышать о том, что льется русская кровь, гибнут русские люди, слабеет наше Отечество».