Я при разговоре с Константином Ипполитовичем как бы в шутку упомянул, что самой первой «медовой ловушкой» была Далила для Самсона. Но тот лишь усмехнулся и ответил, что его орхидея, а так переводится имя Джу, для него скорее дочь Лота, а не Далила.
Мои размышления прервал генерал, положив передо мной три папки.
— Вот ознакомьтесь, Тимофей Васильевич, здесь краткие сведения и характеристики людей из ближайшего окружения императрицы, императора и Юань Шикая.
Я начал листать материалы. О многом генерал мне уже поведал, благодаря своей феноменальной памяти, но всё равно читать строки, в которых кратко, но ёмко давалась информация по верхушке Империи Цин, было интересно. Особое внимание уделил, возможно, будущему китайскому диктатору. Мне нужно было понять, почему военные решили сместить императрицу, и хватит ли у них на это решимости. Да и с императором-узником, что они делать будут?!
Про вероятные направления международной политики нового правительства также можно было только гадать. Даже Вогак с учётом того, что он долго варился в этой дворцовой кухне, выдал с десяток возможных действий Юань Шикая.
Чем больше анализировал полученную информацию, тем больше у меня складывалось мнение, что всё дело в сильном влиянии англичан на Великого князя Чуня Цзэй Фэна, который начал набирать силу при императрице Цы Си, можно сказать, потихоньку беря управление двором и империей на себя, собирая вокруг себя молодую маньчжурскую аристократию.
Этот двадцатилетний юноша доводится по отцу младшим братом императору Гуан Сюю. Его поездка с извинениями в Германию и встреча с Вильгельмом II сделали его популярной личностью в европейских, британской и штатовской концессиях.
Цы Си была удовлетворена тем, как он справился со своей миссией, и в следующем году он был назначен на ряд важных постов в Пекине. Однако при этом Цы Си не нравилось то, что Цзай Фэну симпатизируют иностранные державы, и чтобы устранить потенциальную угрозу, она женила его на Юлань — дочери маньчжурского генерала Жунлу, который был в весьма близких отношениях с Цы Си. Этот брак должен был привязать Цзай Фэна к Цы Си.
Судя по всему, данная привязка состоялась, но при этом молодой Великий князь Чунь не мог простить Юань Шикаю его предательства в отношении своего брата — императора Гуан Сюй во время кровавого завершения «Ста дней реформ».
Его чувства к генералу нашли живой отклик у императрицы, так как Юань Шикай с военной кликой пытался всё больше и больше прибрать власть к своим рукам. А тут ещё смерть в апреле этого года личного охранника и любовника императрицы генерала Жунлу, которая сильно ослабила влияние Цы Си на армию.
В общем, всё складывалось один к одному. Либо военная клика берёт власть в свои руки, либо её придавит императрица Цы Си вместе со своим новым политическим фаворитом, пользующегося поддержкой иностранных держав, особенно со стороны Британия.
По данным Вогака из Лондона срочно в Пекин вернулся из недогулянного отпуска Чрезвычайный посланник и полномочный министр Великобритании в императорском Китае — сэр Эрнест Мейсон Сатоу. Да не один, а с поверенным в делах сэром Уолтер Бопре Таунли. Старый зубр дипломатии и молодой представитель предполагаемой английской разведки, усиленно начали обрабатывать Цзай Фэна и императрицу, обвиняя Юань Шикая в прорусских убеждениях и в возможности дворцового переворота силами военных.
— Что скажите, Тимофей Васильевич?
— Великий князь Чунь, — ответил я и замолчал.
Вогак с удивлением посмотрел на меня, хмыкнул и впал в задумчивость. Секунд через сорок он тихо произнёс:
— Возможно, Вы и правы. Цзай Фэн очень быстро набирает вес при дворе. А об его отношении к Юань Шикаю не знает разве глухой, — генерал замолчал, его взгляд застыл, а потом он внезапно произнёс. — А сегодня первенцу Цзай Фэна исполняется три дня. И он может стать наследником престола, заменив на престоле императора Цзай Тяня, то есть Гуан Сюй. Поэтому на этом празднике будет присутствовать императорский род и вся верхушка маньчжурской аристократии: представители фамилий Цзай, Те, Лян, Шань и многие другие. Очень удобный момент, чтобы решить вопрос одним ударом.
Живя рядом с китайцами, я знал, что для них наиболее важными датами являются три дня с рождения ребенка, месяц и сто дней. По традициям через три дня после появления на свет ребенок получает «право на жизнь». Спустя месяц с рождения малыша происходит традиционное празднование, где едят крашенные в красный цвет яйца, сваренные вкрутую.