На все эти и другие, не менее безрадостные размышления наводит книга Андрея Ветра «Волки и волчицы. Коридоры событий». Хотя, казалось бы, какое отношение Древний Рим имеет к современной России? Действие романа переносит читателя с места на место в пространстве и во времени. Сложные, запутанные связи людей, переселение душ… Кем вы были в прошлой жизни? Лучше не знать, потому что становится страшно. Страшно, как гигантская волна, которая снова и снова утягивает в открытое море, когда пальцы уже хватаются за песок спасительного берега. Снова и снова возвращается человек в мир, чтобы, страдая, решить то, что не было решено. Не слишком-то обнадёживающая картина. Может быть, лучше уж умирать совсем, окончательно, уходя во тьму и больше не возвращаясь? Герои романа предпочли бы, наверное, именно это, потому что сталкиваются с Нарушителем, открывающим им чудовищные бездны их души и, что самое страшное, не желающим ответить: как всё исправить здесь и сейчас. Ответ нужно искать самим… Нарушитель не человек, он НЕЧТО, бывшее когда-то человеком, нашедшим способ кочевать из тела в тело по собственному желанию, сохраняя в памяти всё, что с ним происходит на протяжении многих веков и жаждущий последнего, абсолютного знания. Он, как паук, плетёт нить судеб по собственному усмотрению, играет людьми, как пешками, но в конце концов… Впрочем, лучше один раз прочитать сам роман, чем десять аннотаций или рецензий. Книга умная и тонкая, хотя порой производит странное впечатление. Все сцены, посвящённые Вечному городу, римской империи, варварской Британии, средним векам, хороши безусловно. Убедительны и историческая канва, и художественные образы, и авторский слог. А вот когда речь заходит о современности, тут что-то случается. Будто пишет иной человек. Всё слабее и банальнее. Может быть, это потому, что сам автор живёт по-настоящему именно в том, столь искусно описанном им, прошлом? Живет ярко и страстно, бок о бок с «волками и волчицами», а не в современности, где ему скучно и где он чувствует себя чужим? Кто знает? И осознаёт ли это сам Андрей Ветер? И ещё один момент, который не может не обратить на себя внимания: книга иллюстрирована автором, и почти все рисунки посвящены Риму, Вечному городу. И сделаны они так, словно он набрасывал их с натуры, в термах, на пирах, на виллах патрициев, в Колизее, в храмах… Есть над чем задуматься…
Марина Елисеева: У американской писательницы Энн Райс есть роман, который называется «История похитителя тел». Он так или иначе перекликается с Вашим «Нарушителем». Бесконечная жизнь, но не в понимании таковой, как цепочки реинкарнаций, а как некая «подмена», когда для продления земного бытия требуется реальное тело, еще теплая, хотя уже и отпустившая на волю собственную душу, плоть. Сознание «похитителя» ли, «нарушителя» переходит в предоставленную ему оболочку. Бесконечная жизнь питается смертью, в любом случае. Бесконечная жизнь в Вашей трактовке – это бесконечная жизнь Сознания, которое ничего не забывает, ни единого дня из прошлого. Но умение забывать, данное нам, смертным, едва ли не один из самых щедрых даров жизни. Воспоминания слишком часто – боль, которую не может вынести сознание. Ваш Нарушитель – монстр, как и похититель тел у Райс. Но разница в том, что он кажется монстром несчастным, а значит, оставляет в себе что-то человеческое. Так ли это? Или он попросту азартный игрок?
Андрей Ветер: Нарушитель несёт бремя огромного знания. Именно бремя, потому что много мудрости – много печали. А он знает и помнит так много, что обыкновенному человеку не по силам. Нарушитель живёт в человеческом теле, но человеком его назвать нельзя, хотя бы потому что он бессмертен и осознаёт это. Но я не склонен рассматривать его в качестве монстра. Человеческого в нём даже гораздо больше, чем можно представить. Он начинён тысячами прожитых судеб и помнит все их радости и страдания. Нарушитель занят поиском Абсолюта, ради него тащит эту непомерную ношу памяти.
Каждый выбирает свой путь.
Но он не азартный игрок. Азартный игрок – это Ван Хель. Он-то играет в борьбу добра со злом, прекрасно зная, что победить в этой борьбе нельзя. В отличие от Нарушителя, он смертен, но ищет опасностей, жаждет военных столкновений. А Нарушитель не играет в азартные игры. Он скорее похож на кропотливого учёного. Он занят поиском. Будучи членом Тайной Коллегии, он был осведомлён, в чём заключается Абсолютное знание. Просто он не имел возможности совместиться с этим Абсолютным знанием, прожить внутри него. Теория всегда остаётся теорией, опыт для каждого из нас важнее.
М.Е.: Люди, судьбы которых как бусины, нанизывает на невидимую, но крепкую нить, Нарушитель, выглядят с одной стороны безвольными пешками, с другой – взбунтовавшимися «куклами театра Карабаса-Барабаса». Их бунт, неважно, осознан он или нет, это желание свободы собственного выбора? А их пассивность перед судьбой – страх перед выбором?
А.В.: Думаю, что всякий бунт – следствие недовольства сложившимися обстоятельствами. Но не всегда этот бунт направлен против этих обстоятельств. Чаще – это просто выплеск эмоций, а не попытка изменить что-либо. Большинство людей, утверждая, что верят во что-то, в действительности не верят ни во что. Отсюда, пожалуй, и проистекает их пассивность перед судьбой. Чтобы сделать шаг осознанно, надо захотеть сделать этот шаг, а когда тебя подталкивают автоматном в спину, принуждая двигаться в конкретном направлении, это не есть свободный выбор.
Что касается Нарушителя, то он подталкивает людей незаметно. Его действия для них – просто проявление судьбы. Если кто-то вдруг узнаёт о существовании Нарушителя, то всё равно воспринимает это как небылицу. Никто не желает быть куклой, даже самый слабовольный человек.
М.Е.: Что делает Нарушитель? Пытается сыграть роль Бога или его вечного оппонента, без которого, возможно и само понятие Бога теряет смысл? Или ищет Абсолютного знания? Знания ради самого Знания. И, конечно, «умножает скорбь».
А.В.: Первоначально я вообще не знал, что история Нарушителя будет как-то развиваться. Я написал его Появление и забыл о нём. Напрочь забыл. Мне хотелось рассказать о Древнем Риме. Вечный Город всегда околдовывал меня. А Нарушитель был лишь мимолётном эпизодом, которому я, как это ни странно, не придал большого значения. Повесть первоначально называлась «Волки и волчицы». Я хотел прогуляться по истории человечества и рассказать о самых разных проявлениях «волчьей культуры» в жизни человека: индейские разведчики почти во всех племенах назывались волками, римские проститутки – волчицы, множество «волчьих» церемоний у охотников и шаманов, множество поговорок, где человек сравнивается с волком, и так далее… Магия занимала в моей задумке очень скромное место.
Издатель же, прочитав «Волков», схватился за повесть, сказал, что ему нужна эта книга, но её необходимо дописать. И в первую очередь развить линию Нарушителя. И вот тут моя прежняя задумка стала перерождаться во что-то совершенно другое. Пришлось раскручивать Тайную Коллегию. Если Энотея-Певица первоначально была лишь изумительной и не стареющей женщиной (был некий налёт таинственности, но не больше), то потом я сделал её тоже членом Тайной Коллегии, и поэтому после смерти её тело, наполненное магической силой, сохранялось и не разлагалось. Был у меня друид, воспитывавший прекрасную Браннгхвен, затем он тоже стал частью игры, затеянной Тайной Коллегией. Ну и всё такое… Магический мир стал расширяться и захватывать новые территории.
Возвращаюсь к Нарушителю. Он, стремясь к Абсолютному знанию и выстраивая для этого коридоры событий, не подозревает, куда приведёт его этот поиск. Да, в определённом смысле он пытается играть роль Бога, и на своём уровне ему это вполне удаётся: он ведь выстраивает жизни многих людей. Кстати, когда издатель реши изменить название книги (это первый случай, когда мою книгу переименовали), я предложил «Переступить через Бога». Нарушитель именно этим занимается – переступает через Закон, хотя в глубине души прекрасно понимает, что за это придётся расплачиваться. И всё-таки рвётся выше и выше. Такова уж человеческая натура.