Валерий Евгеньевич Возгрин
Интервью корреспондентам QHA (Qrim Haber Ajansı)
Валерий Евгеньевич Возгрин родился в 1939 г. в Симферополе, окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета. Доктор исторических наук, профессор кафедры истории нового и новейшего времени Санкт-Петербургского государственного университета, директор Научно-исследовательского центра «Меншиковский институт» (Санкт-Петербург.), член Королевской Датской Академии наук.
Валерий Возгрин является автором более 150 научных работ, изданных в России, Украине, Дании, Норвегии, Германии, Эстонии, Финляндии, Турции, Италии. Первая большая работа Валерия Возгрина, посвященная крымскотатарской истории, появилась в самиздате еще в 1987 году. Она легла в основу книги под названием «Исторические судьбы крымских татар», которая была издана в начале 1990-х годов.
QHA: Валерий Евгеньевич, как Вы начали заниматься крымскотатарской проблемой и что Вас сподвигло к этому?
Возгрин: Дело в том, что в послевоенный период история крымскотатарского народа, его современное положение всячески искажались и фальсифицировались. Я как человек крымский, хотя я и не жил долго в Крыму, всегда хотел попытаться с этим что-то сделать. И поэтому, еще на заре, вернее на закате советской власти, в 1980-х годах, я занялся историей крымских татар и их проблемами. В основном это были проблемы, которые существовали еще до революции, поскольку мне нужно было выяснить происхождение крымских татар, потому, что много домыслов ходило о том, что это целиком пришлый народ, не коренной и т. д. Хотелось это исправить, вот поэтому я и занялся историей крымских татар.
QHA: По Вашему мнению, есть ли разница между политикой царской России по отношению к крымским татарам и политикой советского режима?
Возгрин: На этот вопрос сложно ответить, поскольку политика советского режима разбита на две — части до 1944 года и после 1944 года. Даже до 1942 года и после 1942 года.
Политика царской России была русификаторской, татар ни во что не ставили, культура их угасала. В общем, это была не очень положительная политика.
А при советской власти татарами серьезно занимались до войны. Была компания коренизации крымских татар. Предпочтительно брали, до определенного процента, в учебные, административные, политические учреждения и др., те есть должен был быть определенный процент коренного населения обязательно.
Все изменилось, начиная с 1942 года. Первые депортации с Керченского полуострова и Тамани начались еще с 1942 года. А 1944 год, как всем известно, это поголовное, тотальное выселение. Тут уже политика антитатарской была однозначно. Масса погибших, полное уничтожение в Крыму крымскотатарской культуры и даже остатков национальных исторических памятников, которые принадлежали крымскотатарскому народу.
QHA: А Вы можете сказать, что в царской России не было антитатарской политики?
Возгрин: Столь яростной не было. Все-таки позволялось иметь мечети, все это было доступно. И религия, и культура медленно угасала, а здесь (в советский период — ред.) она выкорчевывалась. Вот в чем и разница. Нельзя сказать, что была очень хорошей политика царского правительства, но все-таки это было медленное угасание. А тут одним махом закрыли массу мечетей, это еще, кстати, было до войны, при всей коренизации, при всех положительных тенденциях. Мечети уничтожались, духовенство преследовалось, выселялось, их сажали в тюрьмы. Крымские татары могли существовать, имели право на существование в качестве составной части советского народа, а не в коем случае не традиционного общества.
QHA: Скажите пожалуйста, каковы настоящие причины, по вашему мнению, Депортации 1944 года.
Возгрин: Настоящей причиной естественно не были какие-либо объективные причины, которые могли бы как-то быть объяснены с точки зрения поведения крымскотатарского народа во время оккупации. Абсолютно нет, дело не в этом было. Было решено раз и навсегда Крым русифицировать, вернее детатаризовать. Полностью убрать отсюда коренное население, чтобы с большим успехом в этом раздробленном, в абсолютно новом обществе, которое состояло из представителей всех уголков Советского Союза и Южной России, прибывших сюда в качестве переселенцев. Гораздо проще было создать вот такую модель идеального советского общества, о которой мечталось Сталину,
Крымские татары не подходили под эти мерки, у них слишком много было традиционной культуры, которая была связана с Крымом. Вот почему они здесь мешали.
QHA: Как Вы оцениваете политику современного независимого украинского государства по отношению к крымским татарам?
Возгрин: Дело в том, что я не очень хорошо и регулярно знакомлюсь с отдельными политическими актами и вообще стратегией, но в целом я должен сказать, что, слава Богу, что имеет право на существование представительный орган Меджлис. Это уже очень здорово. Отрадно то что, крымские татары получили места как в Верховной Раде Украины, так и в Крыму. Это невозможно отрицать. С этой точки зрения существует политика объективного равноправия. На самом же деле далеко не все еще сделано. Не проведена полная реабилитация, не возвращены деньги по убыткам, которые потерпели крымские татары во время Депортации и во время нахождения насильственного удержания вне своей родины. Этого ничего не сделано. И я сомневаюсь, что это будет сделано в ближайшее будущее.
QHA: Вы — историк, который объективно подошел к проблеме крымскотатарского народа, к проблеме Крыма. Была ли за это критика в Ваш адрес? Какова была реакция на Вашу деятельность, книге, в которой Вы пишете о крымских татарах, со стороны противников, различных государственных структур?
Возгрин: Дело в том, что речь шла не только о книге. Конечно, книга была воспринята в штыки, потому, что это полностью противоречит официальной доктрине некоренного происхождения крымских татар. Уже по этому поводу была критика. Но гораздо острее она стала, когда я выступал в крымской прессе относительно земельной проблемы, неравноправного положения крымских татар, вынужденного захвата земель с их стороны и т. д. Понятное дело я писал о том, что выбор делают власти не в пользу крымских татар, а в пользу славянского элемента крымского населения. Конечно, это было воспринято в штыки, и я был объявлен русофобом, вполне официально, это было решение Верховного Совета. Верховным Советом было отправлено специальное письмо, тоже официальное, в место моей службы, тогда я работал в Академии наук Российской Федерации. В общем, у меня были крупные неприятности на работе. Один раз даже в прокуратуру вызывали в Санкт-Петербурге, тогда еще в Ленинграде. Но это было не серьезно, спросили единственное, желаю ли я национального противостояния. Я сказал нет. Сказали: «Нет, ну хорошо, подпишитесь». И с того времени меня больше никто не трогал.
По настоящему судебные органы меня не преследовали. А вот по работе были неприятности крупные.
QHA: С начала возвращения крымских татар в Крыму начали появляться такие течения, как казачество. Какова история казачества в Крыму, были ли они ранее здесь и цели их появления сегодня?
Возгрин: Понимаете в чем дело, казачество как таковое — это понятие историческое. И если казаки появляются там, где они никогда не были, это уже становится не историческим. Т. е. это уже полностью фальшивка. Я могу допустить, что есть так называемая «Невская станица», так казаки называют Петербург. Там есть атаман у них, там были казаки, они охраняли царскую власть, т. е. они имеют какую-то связь. Они жили там, они оседали там. В Крыму казачества как такового никогда не было. И они имеют такое же отношение, как, к примеру «Иерусалимское казачество», «Израильское казачество». Крым, в общем, зона исламской культуры. Это не Кубань, это не Дон и это не Днепр, где было Низовое казачество или Запорожское казачество. Кому-то это выгодно.
QHA: Как Вы воспринимаете установление поклонных крестов со стороны казачьих общин?
Возгрин: Я считаю, что традиция по установлению поклонных крестов, конечно же, была. Хотя, честно говоря, в России крайне мало видел поклонных крестов. Здесь они ставятся как символ утверждения иной веры, как символ антиисламизма. И поэтому, конечно они воспринимаются очень болезненно крымскими татарами. Есть еще такая тонкость, что их часто ставят даже вопреки желаниям и распоряжениям православного духовенства. Это абсолютно незаконно, с любой точки зрения, не только крымскотатарской.