День за днём замкнутое пространство сводит с ума. Близкие люди злобно шипят, не находя ни островка спокойствия. Те, кто прежде испытывал стыд за срывы, больше не стесняются. Сил стесняться и сдерживать себя – нет. Из открытых ран брызжет ненависть. Спрятаться некуда, двери заперты. Извне помощи не ждут: правоохранительная система перегружена отслеживанием нарушителей масочного режима. «Им и раньше-то было не до нас, а сейчас тем более…».
Я варилась в этой каше довольно долго, чтобы понять, как пандемия повлияла на облик российской семьи. Те, кто прошёл испытание, смотрят друг на друга с признательностью, те, кто нет, – со стыдом.
Думаю, такого роста количества разводов социологи не видели давно. Но что-то я отвлеклась.
Часть 3
– Что помогло тебе с таким шумом ворваться в издательский мир, продать книгу в условиях экономического кризиса и в короткие сроки стать суперзнаменитой? Я знаю, многие талантливые авторы не имеют возможности громко заявить о себе. Сфера книгоиздательства практически не пополняется новыми именами такого масштаба.
– То, что произошло со мной, – классическая история про Золушку. Было время, когда я жила за чертой бедности, много работала и мало получала. Я не лезла вперёд, не защищала свои права, не просила и не требовала. Среднестатистическая русская баба, которая всё – для всех, а себе – как-нибудь потом. Но мне всегда отчего-то казалось, что я играю не свою роль. Я ощущала, насколько тонка грань, отделяющая меня от них.
– Кого ты имеешь в виду?
– Людей искусства, добившихся признания. Ведь они и я – одно. Нас разделяло только время и степень зрелости мышления. – Ева направила указательный палец на висок и застыла в этом положении, как бы показывая, что вот оно, прямо здесь. – Мышление – это пластилин в руках. Его не надо добывать, преодолевая расстояния и преграды. Долгими бессонными ночами я разминала его горящими от усталости пальцами, пока он не приобрёл нужную форму.
– То есть ты просто стала мыслить как успешный писатель?
– Нет, конечно, – хихикнула Ева, – если бы этого было достаточно…
– Все бы были успешными, – продолжил её мысль Борис.
– Скажем так, я оказалась в нужном месте в нужное время. И, что немаловажно, в нужном состоянии.
– Расскажи подробнее.
– Моей проводницей в мир шоу-бизнеса стала известная телеведущая.
– Имени ты называть не будешь?
– Как и было условлено.
Боря быстро кивнул:
– Как произошла эта встреча?
– Я работала в центре для женщин, о котором упоминала ранее. К сожалению, его название тоже сказать не могу, так как во время карантина они работали нелегально. Не хочу никого подставлять.
– Прости, а что именно ты там делала?
– Я думала, смогу быть полезной в качестве психолога, но моей квалификации было недостаточно, и формально мне предложили место помощника методиста.
– Эта работа не оплачивалась?
– Нет, конечно, это чисто волонтёрская инициатива. Я понимала, что в таком деле каждый человек имеет значение, особенно в разгар эпидемии.
– Что входило в твои обязанности?
– Я искала необходимую информацию, делала распечатки, подготавливала кое-какие документы. А ещё я иногда сидела с детишками, которые жили у нас вместе с мамами.
Так вот, однажды, пока я приглядывала за малышнёй – помню, мы собирали большой пазл прямо на полу – в коридорах появились серьёзные бородатые люди с камерами. Они готовили комнату для интервью с руководительницей центра.
Тогда я впервые увидела её. Для удобства буду называть эту девушку феей-крёстной. Она была низкого роста, загорелая, с локонами цвета карамели и капризными губками. Я много раз видела её в шоу, и мне показалось, будто я встретила давнюю знакомую, с которой потеряла связь много лет назад. Мне отчего-то показалось, что у неё был извиняющийся вид.
Я вышла во двор погулять с детьми. Был конец июня, солнышко обволакивало вечерним теплом. Когда мы возвращались, журналисты и телеведущая стояли около машин, собираясь отчаливать.
Вдруг одна из моих подопечных, узбечка Азиза десяти лет, побежала к фее-крёстной и стала ей что-то говорить, воодушевлённо и сбивчиво. В тот момент меня словно молнией прошибло. Я узнала себя в этой девочке, грязным неотёсанным ребёнком, не видящим границ. Я могла бесцеремонно обращаться к взрослым с любой просьбой.