тими вот пунтовщиками. Тоже у меня было ранение головы, и я это испытывала. Я помотилась и сейчас показываю, что вы делаете. Я же сказала, приготовить к распятию. Они удивились, но они так совсем просто обращались. Потому что это уже как бы не жильцы. потому что считалось, что если есть приговор суда, этот преступник, он уже недостоин обращения как с человека. И тех разбойных, кто же, конечно, били. Ну, в виду, с ростом. СААА Мы тебе сейчас научим, как ты женщин убивал. Ну вот попробуй меня убить. Что, не может, да? Копьём по голове, вот этим вот тупым концом, как сейчас показываю таким. Не колоть его, а просто так вот по голове бить. Ну вот, видишь, я сильнее тебя. То есть так вот они и обращали. Вот такой народ. Ну и значит вывели Иисуса и вывели тех троих тоже избитых, тех троих разборников тоже избитых и со связанными руками. с паниками, со следами откнутов. Но в Терновом венке был только Иисус. Я тогда уже поняла, что это как царю отделиться. И я вышла на свой помост. И вот так я посмотрела на людей, была целая толпа. Вообще, мне казалось, собрался весь Иерусалим. В общем, много было людей. Причём и мужчины, и женщины были где-то, и дети. То есть там как в толпе стояли. Подумал, как много. Всё-таки значит сейчас решится судьба Иисуса. Но я даже не сомневалась, что выберут его оставить жить. Так как, я ещё раз говорю, я слышал, что его любили. Тем более по сравнению с этим мироспланицей. о преступлениях которых было всем известно. Я подняла руку, шум умолк, стала тишина. И я с кознятаю. Вот эти четверо приговорены по своим преступлениям, именем императора, к смертной кассе на кресте за нарушение ревских законов. Но сегодня, в честь вашего праздника, император дарует одному из них его жизнь обратно. По закону вы сами набираете кому. Итак кого отпустить? И я уже... Ну, раз я им предоставила выбор, я должна была его выполнить в любом случае. Выбор народа. Это же демократ. И я приготовилась услышать, что ей шоа. И я даже подумала, что когда его отпустят, вот бы его забрать к себе в резиденцию и послушать, что он проповедует, если как заинтересовала. И вдруг я услышу. Вараву. Это был один из разбойников. Отпустите Вараву. Я так удивился, что даже у меня закружилась голова и я пошатнулась. Я подумала, что я не раз слышала. Ещё раз спросил, так кого вам отпустить? И когда они снова закричали вораву, я хотела даже услышать хотя бы один голос. который выкрикнет имя Ешоа, но так и не услышу. Я подумала, вот так лепил его народ. Странно, всё же я тогда слышал, какие-то враки что ли. Может быть он, то есть я стала сомневаться, может быть он правда что-то сделал плохо против народа, поэтому они его даже предпочитают отпустить разбойника. А что значит отпустить разбойника? Мы сейчас просто объясним наш закон. Что такое «впустить»? Это значит, что выбранного человека должны были немедленно освободить, развязать ему руки и никак не наказывать. за те убийства, которые он совершал. Не было никакой тюрьмы. не должны были ему давать дополнительных нутам какого-то. Всё, он уже был приговорён, и он отпущен в волей народа. Он уже становился не виновным ни в чём. С него вина снималась. Он становился чистым. Перед любым законом. Перед нашим римским законом. Никто не мог уже назвать его даже как убийцей, потому что он уже считается... За это убийство был приговорён, но очищен эмператором по выбору народа. То есть это вообще считалась воля богов. Понимаешь? Я подумала, раз это угодно богам, кто я, что бы им сопротивлял. И тогда я понял, что они говорят отпустить вораву, они должны же были понимать, что он может снова так делать. Он мог снова пойти убивать. Любого из них мог убить. Любовь из их жён, из их детей. Ведь снятие вины, оно же не означало его исправления. И я подумала, ну раз они рискуют даже своими жизнями, потому что никто не знает, на кого обернётся гнев и жажда ножей в этого человека. Ну хорошо, пусть будет по воле народа. И я и спросил. А что мне... Ещё раз спросил народ, что же мне сделать человеком, которого вы называете мессией, у которого называет себя мессией. Я специально это спросила, хотя уже и не должен был спросить, потому что понятно, что он был приговорён к смерти, но я тоже хотела слышать, что скажет народ. И когда я это спросила, я краем глаза заметила, что священники, которые стояли чуть... Они на меня посмотрели, ну так вот он меня сейчас показывает, очень таким агрессии, то есть с таким как недовольными лицами, потому что уже этот вопрос уже был не прегламент. То есть этот вопрос к народу, что вы хотите, чтобы делал, если... И они все стали кричать, распни его. И я удивился, но вы же называли его царём. Как я его расстану. И тут я его слышу. Нет у нас царя, нет у нас правителя, кроме как кес. Я даже удивилась, они обычно не были довольны правлением Римской империи. И постоянно были какие-то как заговоры, мелкие какие-то, недоплаты налогов, укрывательства налогов, которые платили Римской империи. Тааа И тут вдруг они объявляют себя, что у них нет другого царя. Ну тут я вообще удивилась. и сказал, хорошо, принесите мне воды и полотенце. Мои служители принесли. Я перед всей толпой этого народа... Сказала мне полить на руки и помыл руки. Вытерполотился. чтобы показать, что это не мое решение. Я ведь отдал право решать народу? И я сказала, что я не виновна в смерти этого праведного человека. Почему я сказала праведного человека? Потому что я почувствовала от него тепло, о котором я говорила. И я не принимала это решение, я не ответственна за смерть этого человека. Смотрите, подумайте вы об этом. Вся эта толпа взревела. в едином порыве слов. Пусть его кровь будет на нас и на наши дети. Итак, что чувствуешь? Прям мурашки по телу. А ведь иудеев и преследуют, и до сих пор и преследовали именно поэтому, что его кровь на них и на них детях. И тогда я сказала, хорошо, ваш выбор. И ушел к себе. в здание, потом уехал к себе в резиденцию. Я не поехала на камень, что я там мог увидеть нового. И уже потом повели Иисуса, и этого отпустили ворона, естественно ему подошли. Я помню их выражение лица. Я уверена, что он был наслышан об Иисусе, что он был проповедник, пророк. И когда спросили у толпы, кого отпустить, скорее всего, он тоже ожидал своих шоан, чтобы не убивал. И вдруг он услышал свое имя. Я увидела, как ему подошли. У него были очень большие глаза, он очищенно дышал. Это как спасти от смерти. Мы разрезали веревки. Ииии Отпустили, как свели с помоста и отпустили. И он даже не мог сам идти, его пошатывали, его вели. И его отпустили в толпу. И он прошел несколько шагов, я за ним проследил. Просто сел на камень, вот так вот взялся за голову и вот так вот раскачивался. То есть было похоже, что он сам не верил, что это произошло. Ведь всего лишь через два часа он ожидал, что уже будет висеть на кресте. Истекая кровью. И вдруг он свободен. Итак, до скорых! А ты не знаешь его судьбу дальше в Гораве? Нет. Я дальше оставался. Ещё около семи лет после этого я оставался в Иудее. Я знаю историю о воскрешении. Я знаю о том, что, да, у меня сейчас показывают, как прививали таблички на крест. Я сказала, чтобы хотя бы своим солдатам, вы привейте, что именно царя они распяли, чтобы они помнили, что они сделали. И ко мне, что они не выбрали его спасти. Хотя могли бы. А я уже должна была выполнять волю народу. Какой закон? Иии... Я сказала написать над Христом, что на трех языках, на греческом, на еврите и на латинском, что это Христос, на греческом, царь, иудейский. И потом ко мне пришли опять же священники и сказали, почему ты так приказала написать. им. Я говорю, что? Ну, нужно было написать не «Солнце», а что он говорил «Солнце». Я написал, как посчитал мужу. Ну и после этого они пришли и сказали, что он умер на крестке. И сказали, выдели нам солдат. И говорит, для чего? Чтобы охраняли его гробницу, где его похоронили ученики. И говорит, для чего охраняли? Ну, потому что, говорит, это там мальчик. Вот они мне сказали, спященники. А, они мне еще и подтвердили, когда отпустили ворал. Потом, кстати, были с ним проблемы тоже. Но потом он, как мне... Сказали, он попался на мелких опра а потом он влился в числу христиан. Ну, насколько-то меня там слухи доходили. Но вначале он там воровал, он уже не убивал, то есть он мне сейчас показывает, как из каких-то лавок что ли там воровал, чтобы прокормиться. И... Когда народ выбрал вора, потом ко мне пришли священники и сказали, ну мы же тебе говорили. что народ против него. А ты хотел его отпустить. А теперь представь, если бы ты его отпустил, ты бы тогда не выполнил ни нашу волю, ни волю народа. То есть они меня еще упрекали, что я хотела отпустить. Ну, я говорила, ну волю народа я же выполнила. Иииим. После его смерти, когда его похоронили, ко мне пришли священники и сказали, выдели нам из риндских солдат. Я говорю, для чего? Что этот обманщик говорил, что он воскреснет измерцу? Вот как воскреснет. Ну вот как воскресит свое тело и уйдет. Я говорю, что? Ну вот сейчас пройдет несколько дней, они мне сказали, его ученики украдут тело. скажут, что он воскрес и ушёл. И будет ещё обман. И опять пойдут уже за учительниками. Ну уже как бы новое будет, как секта образовала. Я подумала, действительно такое может быть. Сказала, возьмите солдат, пусть я не охраняю. Сколько-то мне сейчас показано, как несколько дней. И потом... по один из дней, уже там прошло в районе двух-трех дней. И я услышал утром такую суматоку во дворе, вышел и все кричали, что вот Иисус исчез из гроба. И ко мне вскоре пришли, да, Иисуа исчез из гроба. Вскоре ко мне пришли пер