Со щенком на руках Ноэль подошла к молодым людям.
— Извините, что прерываю ваш пикник, но мне необходимо задать вам несколько вопросов. Я отниму у вас буквально несколько минут.
Рейнера так и подмывало попросить журналистку остаться и провести с ним остаток дня вместо Мертл… Но это прозвучало бы невежливо.
— Без проблем, Ноэль. Познакомься, пожалуйста, это Мертл Клэм. Мертл, это Ноэль Лайсетт из “Ботани-Бей”. Ей поручена серия статей о нашем покорном слуге, в том числе и о сегодняшнем “выходе в свет”.
— Очень приятно, Ноэль, — сдержанно улыбнулась Мертл.
Молодая женщина присела на краешек расстеленного на земле пледа, явно выбрав местечко подальше от Рейнера, спустила Ровера на траву и принялась рыться в сумочке. Но рыжий спаниель вскарабкался к ней на колени и уютно свернулся клубочком. Ноэль и Ровер смотрелись вместе до того очаровательно, что Рейнер с трудом поборол желание придвинуться к ним ближе. Лишь усилием воли он заставил себя вспомнить, что Ноэль здесь не ради собственного удовольствия, а только по работе, и незачем усложнять жизнь ей и себе.
— Ну вот, готово. — Ноэль сменила кассету в записывающем устройстве. — Обещаю, много времени это не займет.
Рейнер наблюдал за тем, как журналистка возится с диктофоном, недоумевая, отчего та упорно отказывается встречаться с ним взглядом. Он-то надеялся на одну из ее чудесных застенчивых улыбок. И ему так хотелось скова увидеть эти выразительные карие глаза — точно растопленный шоколад. Но Ноэль, похоже, думала только об интервью… Что, если придвинуться достаточно близко, почувствует ли он снова манящий аромат весенних роз?.. Ноэль включила диктофон, и сухой щелчок разом вернул Рейнера на грешную землю.
— Итак, сначала вы, Мертл. Расскажите о вашем сегодняшнем свидании с Рейнером, — обратилась журналистка к его даме.
— Честно говоря, я не в восторге, — наморщила безупречный носик Мертл. — Он позвал меня на… пикник, — выговорила она с нескрываемым отвращением. — И зачем-то эту рыжую псину с собой притащил. — Мертл кивнула на Ровера. — Так что ни поговорить толком нельзя, ни заняться чем-нибудь ос мысленным.
Рейнер скептически улыбнулся. Уж что-что, а поговорить Мертл удалось: она трещала как сорока в промежутках между жалобами на беднягу Ровера, за весь день рта ни на минуту не закрыла. Когда девица принялась с надрывом декламировать “Эпитафию Шекспиру”, написанную каким-то парнем по имени Мильтон, Рейнер пожалел, что в его распоряжении нет надежного кляпа. Он старался не выходить из границ приличия, но все эти криптограммы Голубей и Фениксов — кажется, фамилии такие, — и прочие “оксфордианские гипотезы” нимало его не интересовали.
Да и сам он, похоже, Мертл Клэм нимало не заинтересовал, поскольку не был ни Фрэнсисом Бэконом, ни Уолтером Рэли, ни тем более королевой Елизаветой… А в придачу дамочка попыталась вынудить его раскошелиться на нужды Общества необэконианцев Австралии. С расчетливыми хищницами Рейнер сталкивался на своем жизненном пути не раз и безошибочно распознавал “долларовые значки” в их глазах…
— Вы не любите собак? — поинтересовалась Ноэль у Мертл.
Мертл вновь наморщила носик.
— Нет конечно. Шерсть во все стороны лезет, противные, слюнявые твари… Фу!
— “Мне стоит выйти — и собаки лают…” — мстительно процитировала Ноэль и уже громче полюбопытствовала: — Значит, вы совсем не заинтересованы в том, чтобы “заарканить” миллионера?
— Я заинтересована в мужчине, который разделяет мои интересы, — с чопорным достоинством ответила Мертл. — А Рейнер не способен отличить “фолио 1623 года” от “честеровского сборника”!
Журналистка посмотрела на Рейнера. В карих глазах плясали озорные искорки, в уголках губ затаилась понимающая улыбка.
— Рейнер, а теперь вы расскажите, почему решили позвать Мертл на пикник? Отчего не выбрали что-нибудь более романтическое и интимное? Ну, там ужин при свечах, например?
Рейнер изогнул бровь.
— Я парень простой, приземленный, без изысков. Денек сегодня чудесный, солнышко светит. Вот я и подумал, что пикник это то, что надо. — А мысленно добавил: романтический ужин при свечах в дорогом ресторане именно то, чего ждут от меня женщины, поэтому он исключается. Что же до “идеального свидания” с поездкой на побережье, его он прибережет для женщины своей мечты, которую до сих пор не встретил и которой, возможно, и не существует вовсе… Ну да надеяться никто не запрещает.
Ноэль задумчиво сощурилась.
— Итак, что интересного и удивительного вы узнали сегодня о Мертл?
Господи, что тут скажешь? Рейнер лихорадочно перебирал в уме возможные варианты ответов. “Кандидатка в психушку” — явно не подойдет.
— Э-э-э… — Он потер подбородок. — Мертл без ума от Фрэнсиса Бэкона, который на самом деле Шекспир. А может быть, Уолтер Рэли?
— Это вопрос или ответ? — улыбнулась журналистка. И от этой улыбки голова у Рейнера пошла кругом.
— Э-э-э… ответ. Да, Мертл здорово разбирается в этих ребятах. Ах да, однажды ей довелось пожать руку самому Пибоди Хаффлпафферу-Уиддрингтону.
— О! — Ноэль, с трудом сдерживая смех, обернулась к миниатюрной брюнетке. — А кто такой Пибоди Хаффлпаффер-Уиддринггон?
— Профессор Пибоди Хаффлпаффер-Уиддринггон — ведущий специалист Мельбурна по Спиритуальным контактам с выдающимися елизаветинцами, почетный председатель общества “Канберрские ересиархи”. Он лично общался с Бэконом посредством самопишущих дощечек… — Мертл возвела страдальческий взгляд к небесам. — Вы что, совсем не следите за сенсациями в шекспировском вопросе?
— Нет, — охотно подтвердил Рейнер.
— И я тоже полный профан, — кивнула Ноэль.
Черт подери, еще очко в ее пользу! Нет, положительно, кареглазая журналистка нравилась Рейнеру все больше.
Ноэль заговорщицки улыбнулась герою своего интервью. Но не успела она задать следующий вопрос, как из-за ближайшего дерева выскочил эрдельтерьер, и Ровер, победно тявкнув, бросился в погоню. Рейнер вскочил на ноги.
— Эй, Ровер! Назад! Назад, я кому сказал!
Он помчался вслед за собаками — эрдель, конечно, выглядел вполне добродушно, а там кто его знает? — радуясь про себя неожиданной передышке. Что может быть хуже, чем пересказывать подробности скучнейшего свидания молодой женщине, которая в сто раз интереснее и желаннее, нежели навязанная ему дама? Чего уж тут скрывать!
Ровер и эрдельтерьер описали пару кругов по лужайке, промчались по луже, которую Рейнер благоразумно обошел стороной, взбежали на пригорок. После чего спаниель выдохся, утратил интерес к погоне и неспешно затрусил обратно к месту пикника. Рейнер поплелся следом — перспектива вновь оказаться в обществе Мертл прельщала его мало.
И тут тишину прорезал пронзительный визг. Рейнер поднял голову — и с трудом сдержал смех. Возмущенная и негодующая Мертл размахивала руками, как ветряная мельница, а у ее ног, весело тявкая, прыгал Ровер. На белых брючках и на кремовой блузке Мертл красовались отпечатки грязных лап. Видимо, упорный щенок снова попытался подружиться с просвещенной шекспироведкой и с разбегу прыгнул в ее объятия. Безукоризненный костюм “от кутюр” погиб безвозвратно.
— Гадкая, мерзкая, невоспитанная тварь! — кричала Мертл, тщетно пытаясь отогнать собаку.
Ноэль поспешно схватила щенка, чьи перепачканные лапы ее, похоже, нисколько не пугали.
— Все в порядке, я его поймала.
Мертл смерила подошедшего Рейнера яростным взглядом и обвиняющим жестом указала на себя.
— Полюбуйся, что натворила твоя шавка!