Руслан кивнул головой, словно понимал его, читал, чувствовал. Словно он знал, что сейчас творится в его мыслях и душе. Словно он был частью всего этого. А он и был. Действительно был. Но только это был их секрет.
— Что ж, тогда что вы на самом деле чувствуете к Руслану? Это больше, чем братская любовь? — полюбопытствовала Тина, а мужчины напротив не смогли сдержать смешка.
— О, я мечтаю о том, чтобы трахнуть его каждую ночь, — мечтательно протянул Арчибальд, за что получил сильный толчок в плечо. — В твой упругий зад, детка, — продолжил издеваться, а Руслан зарычал, тем самым вызывая смешок у ведущей. — Да ладно тебе, сладкий, все и так уже знают о наших отношениях, — продолжал лебезить наследник, за что получил еще и подзатыльник.
— Заткнись, иначе я тебя прикончу, сейчас же, — процедил сквозь зубы наемник, ненавидя, когда он так делал.
Черт! Я не переносил этих пидорских шуток со стороны Арчи, но он с каждым разом только сильнее поддевал меня. Злил. Выбешивал. Чертов ублюдок! Так и хотелось заехать ему по челюсти, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. Точно когда-то выпросит. Клянусь, выпросит.
— Порой мне кажется, что я ради него живу, — потрепав ежик волос своего друга, серьезно ответил Жрец, а Руслан сцепил зубы.
Было забавно за ними наблюдать. Отмечать, как один дополняет другого и удерживает, в то время как другой наоборот увеличивает амплитуду. Словно берет разгон, чтобы завязалась перепалка, совсем вроде бы ненужная, но в то же время она была необходимой. Они были странными, очень странными, опасными и от этого чертовски интересными.
— Хорошо, а как насчет ваших вечеров. Скажем так: ваш первый опыт в паре с Русом, можете описать свои чувства? — немного краснея от далеко нескромного вопроса, проговорила девушка, отмечая, как наемники расплылись в самодовольных улыбках, словно коты, объевшиеся сметаной, которая им никогда не надоест.
Но тут же в их лицах что-то изменилось, точнее на лице Руслана. Он задумался, нахмурив брови, и глубоко задышал, Арчи же перевел на него непонимающий взгляд, а потом словно на него снизошло осознание. Они перестали улыбаться. На их лицах выражалось все что угодно, но далеко не радостные чувства. Кажется, что-то пошло не так.
— Первый опыт на пару…Он закончился плачевно. Я убил девушек, с которыми мы развлекались. Одну придушил, вторую заколол, в то время как мой друг чистил желудок из-за чрезмерной дозы алкоголя и наркоты, которую мы проглотили в клубе. Все было как в тумане. До сих пор так. Я не хотел никого убивать, но сделал это. Не смог остановить себя, — отрешенно проговорил наследник, стараясь не смотреть на Руслана, который сжал кулак и посмотрел в сторону.
Я знаю, что ты все еще не можешь смириться с этим. Скольких мы убили? Тысячи? Десятки тысяч? А ты не можешь смириться со смертью двух школьниц, накидавшихся в клубе, которые поехали с нами, которых мы отымели во все дыры далеко не по согласию? Я не смел их отпускать. И ты это знаешь. Ты прекрасно знаешь, что мы должны были это сделать. Должны. И то, что ты помог мне. Добил. Ты все правильно сделал, иначе я продолжал бы ее резать и резать, пока не дошел бы до позвоночника. Раскромсав ее полностью.
Меня также беспокоит, что ты не признаешь, что их было две. Ты всегда говоришь одна? Почему одна? Потому что ты ее убил? Но как же вторая? Пора сознаться, пора сознаться себе, друг мой. Нужно уметь признавать свои ошибки.
— Это было ваше первое убийство? Если нет, то вы могли бы рассказать о первом? Как? Кого? Когда? — не теряя момента, спросила Тина, а Арчи впился в нее взглядом, престав смотреть на Руслана, который теперь не выказывал никаких эмоций.
— Мне составить отчет? — поддел наемник, всматриваясь в мельтешащие от страха глаза девушки. — Я уже говорил об этом ранее. Это была фаворитка моего отца. Следующий вопрос, — раздраженно бросил, нахмурившись.
Спокойно Тина, это нормально. Нормально. Он просто псих. Они все психи. Но ты выйдешь отсюда в целости и сохранности, а потом посмеешься над этим дома. Сейчас же тебе нужно закончить это гребанное интервью с милой улыбкой на лице, которой они могут подавиться и удалиться к себе. Выпить чего-нибудь. Вина, к примеру? Нет, крепче, виски. Да, я хочу виски.
— В Теневом мире вы известны как один из самых жестоких садистов. Когда и как вы начали понимать, что вам нравятся пытки? Какие излюбленные методы и предметы для этого? — потупив глаза в блокнот, проговорила девушка, стараясь не пересекаться с наследником взглядами.
— Как только попробовал. Ощущение безграничной власти опьяняет. В твоих руках жизнь, и ты играешь в маленького бога на своей территории, разве это не прекрасно? — мечтательно протянул Жрец, а губы Руслана скривились и он покачал головой. — Эти непередаваемые ощущения владеют мной. Я никогда не останавливаюсь на чем-то одном. Я каждый раз вношу что-то новое. Изучаю новые техники, но вырезание на коже рисунков — это мое призвание. Это дурманит мой разум. Заставляет кровь шуметь в ушах. Я ничего не слышу, кроме голоса у себя в голове.
Сумасшедший. Я становлюсь сумасшедшим.
— Как вы дошли до того момента, что начали резать и уродовать девушек? — стараясь не показывать своего отвращения, проговорила Тина, а Арчи уставился на нее горящими от возбуждения глазами.
— О, это было достаточно просто. Я попробовал. Потом еще раз и еще раз, после, просто не мог представить свою жизнь без того, чтобы не убить, при этом не изуродовав. Мне нравится смотреть, как жизнь покидает тела прекрасных созданий, которые оказываются на моем хирургическом столе. Мне нравится смотреть, как их зрачки расширяются, когда останавливается сердце. Я влюблен в этот стеклянный взгляд. Мне нравится чужая кровь на моих руках. Ее тепло, и как она пачкает мою кожу. Я бы даже принимал ванны из крови, но пока, не приобрел необходимый для этого аппарат…
— Достаточно, Арчибальд, — предостерегающе произнес Руслан, замечая, как побледнела и вжалась в кресло Тина.
Она видела безумца перед собой. Убийцу. Беспринципного садиста. Она видела сущность человека насквозь, потому что он позволил ей это сделать, потому что он упивался ее реакцией, питался ее эмоциями, и ему, Палачу, необходимо было это прервать.
— Думаешь? А мне кажется, что есть еще вопросы, не так ли, Тина? — приторно протянул наемник, а девушка с вызовом посмотрела на него.
— Что именно ты любишь говорить своим жертвам, когда режешь их? — бросила ведущая, а наследник откинулся на кресло, измеряя ее омутами своих ледяных глаз.
Что он говорил им? Он много чего говорил, делая акцент на их внешности. Как ему нравится это или это, и почему он их выбрал. Он нередко шептал комплименты вперемешку со своими дальнейшими действиями, из-за чего девушки заходились в истерике. Просили, умоляли их отпустить и предлагали все, что было в их распоряжении, но не то, что ему было нужно. Никто и никогда не предлагал ему то, что ему было нужно.
Душу.
— Я говорю им, что хочу с ними сделать. Как хочу разрезать мягкую, не имеющую изъянов кожу по ложбинке между грудей, как хочу щипцами откусить соски, вызывая агонию в их телах, как хочу отрезать малые половые губы и клитор. Вы знали, что во многих племенах Африки все еще практикуют женское обрезание? Эту жуткую «операцию» делают на живую, фактически в антисанитарных условиях, и это считается нормальным. Меня же считают садистом, не странно ли? — с невероятным трепетом произнес Арчи, а Тина от его взгляда побелела.
Кровь отхлынула от ее лица. К горлу подступила тошнота. Она чувствовала, как ее внутренности скрутились и ей срочно нужен воздух. Ее сейчас вырвет. Она не может этого слушать. Она не выдержит. Не выдержит.