— Это относится к разряду предположений?
— Так точно.
— Идите на пары, — произнес ректор.
Удивительно, что в меня тут же не прилетело исключением. Ну да ладно. Пойду смою с себя всю эту жижу, переоденусь в нормальную одежду и направлюсь на пару по фракскому языку.
— Студентка Браунс, — прилетело в спину, — напоминаю, что наличие формы обязательно в будние дни. А опоздание больше, чем на пятнадцать минут приравнивается к прогулу.
Обязательно? Да пожалуйста.
Прогулу? Как можно, господин ректор.
Обжигающе холодная девчонка, так подумал Дарен Неррс, когда за студентами закрылась дверь. Он бы даже за ней приударил, если бы она не являлась его студенткой. Но нет так нет, ковыряться в ее умении держать лицо будет даже интереснее.
А вот с деканом Росс стоило разобраться. Судя по тому, что удалось выяснить ректору за вчерашний вечер, во взрыве и правда была виновата Амелия. Придется писать письмо ее родственнику, объяснять ситуацию… Как же достало. Вместо того, чтобы тратить время на настоящие проблемы академии, приходится тратить все свободное на никому ненужную бюрократию.
Вон, Браунс, с ходу определила ключевые вопросы, которым следовало уделить внимание. Прям гвоздем в самых больных ранах академии поковырялась.
Дерен прошел к своему креслу, сел в него и устало откинулся на спинку. Поспать ночью так и не удалось. Вечерняя аудиенция у короля, важная встреча с кузеном — и вот он, новый день.
Сделав легкий пас рукой, Дерен приманил к себе дело Лины Шварц. Стоило разобраться с тем, что из себя представляет эта студентка и понять, насколько он был несправедлив к Браунс и каким образом после следует просить прощения у внучки графини Роунвесской.
Глава четвертая
— Ты как? — тихо прошептала Нира, когда я вошла в класс и уселась рядом с ней за первой партой. — Почему ты в…
Она взглядом показала, что имеет в виду мой внешний вид. Точнее, полное отсутствие внешнего вида.
Да уж, я произвела фурор. На меня смотрели все. Причем злобы не было, только непомерное удивление. Видимо, студентам искусствоведам моей группы чуждо следить за женскими склоками, и они не в курсе, что произошло.
— Ой, у нас новенькая? — А вот сухонькая старушка преподаватель, казалось, даже и не заметила, что со мной что-то не так. Вот только говорила она на фракском. Давненько я не слышала такого чистого языка, совершенно без акцента, разве что от бабушки. — Постарайтесь, пожалуйста, не опаздывать на мои занятия. Я не люблю отвлекаться. Меня зовут миссис Фаулииз.
Ответила я тоже на фракском. Попросила прощения и пообещала, что приложу все усилия, чтобы такого больше не повторилось, назвала свое имя.
— Ой, какое прекрасное произношение! — Радостно всплеснула руками преподаватель. — Я начисляю вам десять баллов, дорогуша! Где вы учили язык?
Десять баллов за произношение? Внезапно эти баллы меня растрогали. До этого у меня лишь отнимали или ставили в насмешку, — за хорошее знание истории и арифметики, — я даже не успела понять, что значит, когда баллы начисляют. Ощутить их и начать ценить. Да и миссис Фаулииз мне интуитивно нравилась, захотелось сохранить подаренные мне баллы — до меня только сейчас дошло, что ими она, скорее пыталась меня приободрить. Ну не могла же она и правда не заметить, в каком состоянии я пришла!
— Я занималась с бабушкой, — честно ответила я.
— Прекрасно! Прекраснейше! — пропела миссис Фаулииз, а потом вдруг подмигнула мне. — Я так рада. А то эти ребята сейчас ни слова не понимают… В прошлом семестре у них был молодой преподаватель, который сам ничего не знал.
Я украдкой осмотрелась. И правда, все сидели со слишком внимательными и сосредоточенными выражениями лиц для того, чтобы действительно понимать, о чем велась речь.
— Ладно, дорогие мои, — уже на родном языке произнесла преподаватель. — Давайте с вами начнем с самого начала. Нам предстоит за полгода наверстать все, что вы не успели пройти.
По аудитории пролетел облегченный вздох. Одногруппники явно обрадовались, что судьба подкинула им достойного преподавателя.
— Студентка Браунс, я думаю, вам стоит припудрить носик, пока мы разучиваем местоимения с числительными. Если кто-то спросит, ссылайтесь на то, что я вас отпустила, — она вновь подмигнула. — На двадцать минуточек. Но мы вас ждем.
— Спасибо, — тихо пробормотала я, вставая из-за парты.
Внезапно в носу защипало.
И еще вдруг пришло осознание, что мама сегодня так и не позвонила, чтобы разбудить к первому дню занятий и пожелать хорошего дня. Может, в этом дело?