Как только гид перестал вещать, оживился Иван, вежливо предложил помощь в вылазке на нос катера. Рита бы сходила, если бы не его присутствие, поэтому деликатно отказалась:
— Боюсь сквозняков.
Иван настаивать не стал, вылазку провел самостоятельно в одиночестве, если не считать таких же отдыхающих, как и он сам. Они выходили на нос катера, фотографировали город, катер и себя, устраивали сценки из «Титаника», создавали толпу и мешали капитану. Его помощник постоянно делал замечания и отгонял от мостика непонятливых пассажиров, загораживающих горизонт. А у Риты как раз появилась возможность рассмотреть попутчика. На второй взгляд он оказался весьма привлекательным, весьма положительным мужчиной. Предлагал помощь, разговаривал культурно, пошлыми шуточками не бросался, анекдоты не рассказывал, слушал гида, выглядел прилично. Долго и нагло она рассматривать не стала, первая тому причина: боялась быть застуканной на горячем, а вторая: катер причалил и путешественники направились к выходу.
На причале Иван культурно подал руку. Рита руку проигнорировала и спустилась на твердую землю без посторонней помощи.
— Хотел помочь — признался Иван.
Рита кивнула головой в сторону катера и недовольно предположила:
— Может кому-то еще помощь понадобится. Постойте, подождите — и пошла по причалу.
Она гордилась своими неординарными способами отшивания кавалеров, некоторым хватало одного испепеляющего взгляда, некоторым приходилось говорить и порой не хватало одной фразы, чтобы их озарило понимание, что дальнейшее общение с этой девушкой приведет к нервному срыву или синяку под глазом. Бабушка предположила, что поэтому у внучки до сих пор нет мужа, а соседка Никитична утверждала и настаивала, что Риту сглазили, наложили заклятие, порчу, венец безбрачие, печать не целованных и поцелуй неприкасаемых. Рита весело смеялась, потом извинялась перед Никитичной за бурную реакцию и недоверие к ее гипотезам, кивала головой и ретировалась из кухни, где соседки обсуждали ее личную жизнь.
— Вот я же говорю, она даже избегает разговоров об этом, прячется за улыбкой — охала Никитична и обязательно добавляла — ей надо уехать, за границу, на отдых. Встретить молодого перспективного человека, завести курортный роман и выйти замуж.
Рита мысленно перекрестилась, не хватало ей еще курортного романа, вернее командировочного романа.
— Боитесь, что я за вами увяжусь? — послышалось у нее над ухом.
Она вздрогнула и обернулась.
— Вы меня преследуете? — поинтересовалась она у Ивана.
— Нет — улыбнулся он и пояснил — а здесь в город одна дорога.
— Действительно — засмеялась Рита, гордо вышагивая по причалу: единственной дороге к набережной.
Она уже собиралась распрощаться с попутчиком, старалась подобрать красивые, но жесткие слова, в тоне: «Спасибо за компанию, Иван. Наконец-то наши пути расходятся», как Иван сообщил:
— Спасибо за компанию, Маргарита. Наконец-то художники вышли. — И пояснил — все же решил купить картину. Хотите прогуляться по аллее картин?
И тут Рита задала себе адекватный вопрос: а почему она так настырно хочет отшить Ивана? Он ей не докучает, культурный, симпатичный, почему бы ей не продолжить с ним общение? И она ответила:
— Хочу, но тороплюсь. К сожалению, у меня сегодня вечером запланировано мероприятие.
— Желаю вам приятного времяпровождения — пожелал Иван, распрощался и, не оглядываясь, отправился к художникам.
Рита, оставшись в одиночестве, если не считать толпы отдыхающих, смотрела ему в спину и ловила себя на мысли и подозрении, что только что Иван избавился от нее, как от докучливой мухи, и не пожелал даже обменяться телефонами, что чуточку оскорбило ее женское самолюбие.
— Сама же этого хотела — напомнила своему женскому самолюбию Рита.
Но, как известно, женская логика противоречит женскому самолюбию, и противоречит сама себе. Рита прогнала из своей головы капризы и включила расчетливый трезвый ум. Он сообщил, что если она не поторопится, то не успеет привести себя в подобающий вид для вечернего мероприятия и пойдет на него в джинсах и с растрепанной и соленой от морского ветра прической. И она быстрым шагом направилась к отелю.