– Дерек, ты действительно меня любишь? – неуверенно спросила она. – А может, ты меня поцеловал в порыве чувств?
– Элизабет, ангел мой, я люблю тебя. В этом ты можешь быть уверена. Я полюбил тебя еще с первой нашей встречи.
– Как сильно ты меня любишь?
– Очень сильно, – улыбнулся я и, подойдя к ней, прижал ее к себе.
ГЛАВА 13.
Мы ехали уже довольно долго. Примерно часа два-три. У меня ужасно затекли ноги руки. Кроме того в машине было очень жарко. Мне безумно хотелось остановить машину и отдохнуть хотя бы часик, но сделать этого я не мог, так как нужно было ехать.
– Дерек, ты в порядке? – поинтересовалась Элизабет и встревоженно посмотрела на меня.
– Да, все хорошо. Просто я немного устал.
– Может, ты остановишься и отдохнешь?
Я согласился. Впрочем, это была неплохая идея. По ее взгляду я догадался, что она переживает за меня.
– Тебе не стоит так переживать, – произнес я, – сейчас я отдохну и мы поедем дальше.
– Однако, Дерек, я вижу, что ты сильно измучен.
– Ничего страшного. Кстати, ты хотела бы перекусить?
– Разве что немного.
– Значит, мы остановимся в каком-нибудь кафе. – С этими словами я сажусь в машину. Элизабет делает то же самое, и я трогаюсь с места.
Но уже несколько минут спустя, Элизабет посмотрела на меня каким-то хитрым взглядом.
– Признавайся, что ты задумала? – разом я обрываю ее затею, и она тут же нахмурилась, однако, в скором времени она, злобно улыбнувшись, коснулась рукой моих губ, скривив их. Видимо она осталась довольна этим и потому залилась гармоническим смехом. Мне и самому стало смешно.
– Скажи «помидорка»! – продолжала развлекаться она.
Вместо того, чтобы выполнить ее просьбу, я попытался освободиться от ее руки. Мне удалось, правда, ненадолго.
– Ангел мой, – говорю я, – понимаешь, это совсем не смешно, к тому же, я занят!
– М-м-м, правда?! – она снова скривила мои губы, в результате чего получилась смешная рожица. – Вот скажешь «помидорка» тогда я от тебя и отстану.
– Ультиматум значит?
– Именно!
Мне не оставалось ничего другого, как выполнить ее просьбу. Она ждала этого и потому, когда я все-таки выполнил ее прихоть, она громко и заливисто рассмеялась. От того, что она смеялась весело становилось и мне. Я радовался лишь потому, что радовалась она. Мне хотелось только одного, чтобы она всегда улыбалась и была счастлива. Для меня она стала своего рода манипулятором настроения. Если ей было весело, то и мне было хорошо, если же она грустила, то грустно становилось и мне.
Наконец-то мы нашли небольшое кафе. Я остановился И, выйдя из машины, остановился около нее. Элизабет сделала тоже самое. Тем временем я достал из кармана сигареты и зажигалку. Она укоризненно посмотрела на меня:
– Как ты можешь это курить?
– А разве тебе не приходилось пробовать?
– Увы, нет…
– А мне всегда казалось, что через это прошел каждый.
– Но не я.
Докурив сигарету, я выкинул остатки и молча направился в сторону двери. Элизабет шла следом. Кафе выглядело уютно, однако, так было только снаружи, но внутри обстановка, со слов Элизабет, была безвкусная. Мы сели за самый дальний столик. К нам подошла официантка:
– Что будете заказывать? – обратилась она к Элизабет.
– Кофе и пирожное.
Затем тот же самый вопрос задали и мне. Я решил заказать то же самое, что и Элизабет. Немного погодя официантка ушла, при этом мне улыбнувшись. Я не мог не догадаться, что она хотела мне этим сказать. Элизабет сердито посмотрела ей вслед:
– Только попробуй!..
Это вызвало у меня прилив смеха:
– Вау! Что я слышу…
– А разве на моем месте ты не ревновал бы? – спросила она. – А может, я тебе просто безразлична?
– Не понимаю, как тебе такое вообще могло в голову прийти? Ты же и сама знаешь о моих чувствах к тебе. И этому есть одно весомое доказательство.
– Ладно, – она успокоилась, – к тому же ты знаешь, что я ревнивая.
***
На улице уже стемнело, но мы все еще ехали, так и не останавливаясь после того, как заезжали в кафе. Элизабет сидела рядом со мной. На этот раз она была какая-то странная и совсем не похожа на себя. Интересно, о чем она задумалась? Да и лицо у нее какое-то слишком серьезное. На улице уже стемнело, и лишь фонари освещали дорогу и машины, что проезжали мимо нас.