– Выходите, – говорит Спенсер, собственной персоной возникающий на пороге.
Регина, надеясь, что выглядит не слишком растрепанно, подчиняется и напоследок бросает взгляд на Свон. Та сидит с по-прежнему прикрытыми глазами и молчит. Вряд ли Регина ждет от нее слов прощания.
– Что она сказала вам? – требует Спенсер в коридоре, хватая Регину под локоть. Та, все еще во власти сексуального напряжения, пытается высвободиться, но у нее не получается.
Дверь в камеру Эммы Свон давно закрылась.
– Вы выключали камеры, – бормочет Регина, заставляя себя переключиться на работу. – Зачем?
Спенсер усмехается и отпускает ее.
– Что, даже так она продолжает молчать?
Регина глубоко вдыхает и выдыхает, непонимающе глядя на него.
– О чем вы?
Спенсер приглаживает ладонью седой ежик своих волос.
– Вы прекрасно знаете, о чем я, – резко говорит он и почти сразу продолжает: – Мы уверены, что на ней еще как минимум с десяток омег. Но нам ее не разговорить. Мы делали ставку на вас, но, кажется, и тут не особо получается. Никто не хотел запускать вас к ней в камеру, однако я принял это решение. Мне кажется, оно верное, но вам нужно постараться, чтобы оправдать мое доверие.
Он смотрит в сторону, потом возвращает взгляд Регине и прищуривается.
– Это очень важно, мисс Миллс. Надеюсь, вы понимаете.
– Я понимаю, – кивает Регина.
Она действительно понимает. Понимает, что на самом деле неспроста получила разрешение провести интервью. Понимает, что у нее будет еще столько шансов вернуться к Эмме Свон, сколько ей потребуется.
– Мне нужно… в туалет, – извиняется Регина и едва ли не бегом направляется туда. Застывшая смазка неприятно холодит бедра, когда она стягивает брюки и пытается хоть немного привести себя в порядок, но из нее течет слишком сильно, и это все еще кружит голову, и пропускает разряды между ног.
Неудовлетворенное тело ноет слишком сильно, чтобы не обращать на него внимания. Чуть поколебавшись, Регина сдается. Она опускает крышку унитаза, садится на нее, левой рукой сдвигает в сторону мокрое испорченное белье, вытаскивает тампон, выкидывает его и быстро засовывает в себя два пальца. Расширившееся на время цикла влагалище легко принимает их, и облегчение от ощущения себя заполненной хотя бы частично бросает Регину на вершину оргазма. Корчась в сладких спазмах, закусывая губы, заливая все вокруг тягучей смазкой, Регина представляет, что Эмма Свон смотрит на нее, и от этого представления кончает еще два раза подряд: слишком много для обычных дней, но недостаточно для цикла. Кроме того, тело нуждается в чем-то посущественнее, чем пальцы, но на какое-то время ему придется удовольствоваться и этим.
Остывая и мелко подрагивая от покалывающих ощущений, Регина сидит, запрокинув голову, и вяло думает о том, что если Эмма Свон не альфа, то у нее нет члена. Она не заглядывала ей между ног, но наверняка бы заметила эрекцию сегодня, когда пыталась прижаться во время поцелуя. Хорошо, что на этот случай учеными давно придуман выход.
Облизывая губы, Регина поднимается на разъезжающиеся ноги и сквозь приятный туман в голове натягивает омерзительно влажное белье и брюки. Нужно скорее добраться до дома. Она моет руки и смотрит на себя в зеркало, отмечая лихорадочный румянец, припухлость губ и блеск глаз. Хорошо бы не натолкнуться ни на какого озабоченного альфу, сегодня от него будет сложно отбиться.
Спенсер ждет ее возле выхода из туалета, и Регина вздрагивает, когда натыкается на него. Издавала ли она какие-то звуки, пока трахала себя, и, если да, то слышал ли он ее? Она не испытывает особого чувства стыда, просто не хочет, чтобы все знали, как сильно ее возбудила заключенная.
Спенсер не подает виду, что что-то слышал, когда говорит:
– Вам придется вернуться, мисс Миллс. Интервью должно быть взято, вопросы должны быть заданы. И мы добавим вам несколько своих.
Регина машинально поправляет волосы.
– Хорошо, – соглашается она. И что-то внутри нее безумно радуется этому.
– Вы снова отключите камеры? – уточняет она на всякий случай и едва сдерживает радостный возглас, когда Спенсер кивает.
– Постарайтесь развязать ей язык, мисс Миллс.
Он вдруг хмурится и оглядывает ее.
– Вы ведь не в цикле, надеюсь?
– Нет, – быстро врет Регина. – А что?
– Ничего, – отвечает Спенсер. – Просто стандартная мера предосторожности. Мне показалось, что вы…
Он мнется, и Регина врет снова:
– Легкая простуда – только и всего. Коллега заразил.
Она шмыгает носом и разводит руками. Спенсер снова оглядывает ее, прощается и уводит, сдавая на руки охраннику. Регина пристально смотрит ему вслед, до дрожи в коленях наслаждаясь мыслью о том, каким будет ее следующее свидание с Эммой Свон.
А оно обязательно будет – теперь уж никаких сомнений.
========== Глава 4 ==========
– Она должна почуять меня, – небрежно говорит Регина, с силой сжимая скрещенные ноги. – Тогда у нее развяжется язык.
Спенсер молча пучит глаза, и это выглядит очень смешно.
– Что? – усмехается Регина. – Не доверяете мне?
Она уверена, что ей не доверяют. Было бы глупо, случись все наоборот. Она ведь репортер. Они умеют и любят лгать.
Очередное свидание состоится через считанные минуты, и Регина предвкушает его с такой силой, что спазмами у нее сводит живот. Она приняла в два раза больше таблеток, чем надо, но это помогает столь незначительно, что практически не считается. Спенсер пригласил ее к себе, чтобы обсудить условия свидания, на котором Свон, наконец, должна сказать хоть что-нибудь, и Регина радостно гнет свою линию, полагая, что кроме нее никто к Свон больше так близко не подойдет.
– Вы ведь понимаете, что она может захотеть вас? – спрашивает Спенсер с нажимом, и Регина предвкушающее вздрагивает: по спине у нее проносится сладкая волна возбуждения.
– Все в порядке, – отвечает она как можно более уверенно. – Она останется связанной, не так ли?
Улыбка блуждает на губах: Регина не в состоянии сдержать ее. Зато она крепко держит свою сумочку, которую в этот раз не намерена оставлять за пределами камеры. Возбуждающее предвкушение ползет по щиколоткам вверх, растекается истомой под коленями, задевает бедра и то, что между ними. Регина прикусывает губу и прикрывает глаза.
– Позвольте уточнить, – цедит Спенсер, откидываясь назад в кресле. – Мы выключаем камеры. Выключаем микрофоны. И выключаем систему обеззараживания, чтобы Свон могла ощутить ваш запах.
Регина кивает на каждое его слово, а последнее предложение повергает ее в неописуемый экстаз.
– Абсолютно верно, – подтверждает она, маскируя кашлем дрожь в голосе. – Вы хотите, чтобы она заговорила? Тогда нужно застать ее врасплох. Вряд ли она ждет, что вы провернете такое.
Регина играет уверенно. Она убеждена, что выбрала нужную сторону. И аргументы ее непоколебимы.
Спенсеру нужно, чтобы Эмма Свон взяла на себя еще несколько убийств.
Регине нужно, чтобы Эмма Свон взяла ее.
Им обоим необходимо, чтобы Эмма Свон перестала молчать.
– Она может быть бетой, – напоминает Спенсер. - Они агрессивны.
– Бетой, которая чувствует запахи, – парирует Регина, которую мысль об агрессивной Свон почти заставляет кончить. – Это заставит ее нервничать. И ошибаться.
– Она убийца, – упорствует Спенсер, явно подозревающий подвох.
– Я знаю, где находится тревожная кнопка, – не сдается Регина. Ей нечего терять: никакого другого репортера Свон к себе не подпустит, это очевидно.
Спенсер молчит еще какое-то время. Молчит и Регина, полагая, что не стоит говорить слишком много: все и так понятно. Они смотрят друг на друга, а где-то там, за толщей стали, ждет конца их диалога заключенная под номером STRBRK20-15.