– Как и ты.
Регина знает, что это значит. И почему-то это совершенно не пугает ее и не удивляет. Она знает разные истории. Почему бы и ей не стать героиней одной из них? Она шумно сглатывает и смотрит на Свон. Смотрит долго, словно что-то решая для себя. Внутри горит так, что уже почти больно, и запах, словно живой, извивается между бедер скользкой змеей: искрами пробивает пах, судорогой сводит бедра, искушает, соблазняет, не отпускает. Тогда Регина расстегивает сумочку и достает оттуда резиновый член. Сумочка падает на пол.
Глаза Свон расширяются на мгновение, а потом она одобрительно усмехается.
– Ты подготовилась.
Регина идет к ней, шатаясь под напором цветочного аромата, сводящего с ума.
– Я была вынуждена.
Как еще они умудряются говорить и понимать друг друга? Регина не знает, что чувствует Свон, но если хоть толику того, что ощущает сама Регина…
Это буря. Это ураган. Это землетрясение, цунами и извержение вулкана одновременно. Внутри все так сладко, и так больно, и так тянет, что, кажется, вот-вот порвется.
Свон запрокидывает голову, когда Регина останавливается перед ней, и облизывает губы.
– Я не смогу встать.
Регина захватывает в кулак свободной руки ее волосы и наклоняется.
– Сиди.
Их губы встречаются: жадно, слепо, безумно. Два одновременных стона сталкиваются друг с другом на выдохе. В это мгновение Регина отчетливо понимает: она не должна уходить. Никогда. Эмма Свон – ее соулмейт. И бета, у которой есть свой запах. Так не бывает. Так не должно быть. Но вот оно есть, и ничего с этим не поделать. Да и не хочется ничего делать. Уж точно не сейчас.
Регина чувствует, как напряжены плечи Свон, и стонет, представляя, как может быть напряжено кое-что другое. А потом вспоминает.
– Почему ты бета? – выдыхает она в рот Свон и облизывает кончиком языка ее губы перед тем, как снова забраться между ними. Свон выгибается, ее мышцы напряжены до предела, в какой-то момент Регине кажется, что стул не выдержит, но он явно выдерживал и не таких.
– Почему ты продолжаешь говорить? – выдыхает Свон в ответ, и Регина согласно стонет, сжимаясь внутри, получая свой микро-оргазм, который только больше распаляет.
Эволюция наградила женщин-альф членом: небольшим и почти нефункциональным. Для того, чтобы он заработал подобно мужскому и выплеснул из себя хотя бы немного плодородного семени, требуются немыслимые усилия. Прошло много лет, прежде чем ученые, наконец, разработали то, что теперь помогает двум любящим друг друга женщинам обзаводиться потомством без участия третьего лица.
Свон – не альфа. Но это поправимо.
Регина не без сожаления отстраняется от Свон, которая тянется за ней, и опускается на корточки. Искусственный член в ее руках невелик и достаточно тощ, но он нальется силой, как только окажется там, где должен.
Ноги Свон, к счастью, достаточно свободны для того, чтобы Регина стащила с них форменные брюки. Она избавляется от них и, не удержавшись, ведет пальцами по гладкому бедру. Где-то сверху шумно дышит Свон, и ее дыхание становится еще тяжелее, когда Регина накрывает ладонью ее пах, едва прикрытый насквозь мокрым темным бельем. У бет не бывает цикла, и смазка их слабой плотности, но Свон – не обычная бета, поэтому Регина спрашивает наугад:
– Когда у тебя началось?
В стандартных парах альфа-омега, в которых партнеры предназначены друг другу, циклы совпадают: это дает возможность забеременеть.
Свон усмехается, ее лицо становится хищным, а ноздри раздуваются.
– Пару дней назад.
Она могла бы не говорить. Аромат роз уже все сказал за нее.
Они совпадают. Они обязаны совпадать.
Регина никогда не пользовалась искусственным членом, но не думает, что что-то может пойти не так. Она избавляет Свон от белья, и та ерзает на стуле, помогая изо всех сил. Безумно возбуждающе, что она хочет не меньше Регины. Между ног у нее почти гладко, и Регина слабо думает, достаточно ли гладко у нее самой, а потом прижимает член основанием к паху Свон и жадно смотрит, как та меняется в лице.
– Что ты чувствуешь? – спрашивает она, примерно представляя, что происходит: она видела достаточно рекламных роликов, судя по которым прямо сейчас член, выполненный из специального «живого» материала, «прорастает» внутрь Свон, заполняет ее – плотно, горячо и туго, становится с ней одним целым, чтобы не выпасть при самых резких движениях. В то же время своеобразный маленький «капюшончик» накрывает собой клитор, который будет стимулировать во время секса для дополнительной выработки смазки и семенной жидкости. Регина может даже потрогать этот бугорок, что и делает, с удовлетворением слыша низкий стон от Свон. Та сидит, широко раздвинув ноги, на ней все еще форменная рубашка, а низ полностью оголен, и Регина готова поклясться, что не видела ничего более возбуждающего. Она не может больше ждать. Член качается перед ее лицом – набухший, удлинившийся, теплый, такой настоящий, – и Регина, поспешно встав, стаскивает с себя юбку вместе с нижним бельем. Сегодня она не использовала тампон, и внутренняя поверхность ее бедер наверняка блестит от густой смазки.
Свон смотрит на нее во все глаза, и выражение лица ее… темное, лучше и не скажешь. Жадные, требовательные глаза, чуть приоткрытый рот, разметавшиеся по плечам волосы. Регина разводит ноги, чуть подвигаясь вперед, и, схватившись руками за плечи Свон, торопливо опускается на член, впуская его в себя сразу: ей нет нужды готовиться, она полностью расширена и смазана вот уже несколько дней как. Ее вздох совпадает с протяжным стоном Свон: та запрокидывает голову, явно попадая во власть томительно острых ощущений. Регина чувствует, как Свон едва дергается. Наверняка ей хочется вдвинуться глубже в Регину, но стул не позволяет. Он – молчаливый союзник Регины, позволяющий ей контролировать ситуацию. Это не то, чего бы она хотела на самом деле, но пока Свон не может освободиться, придется довольствоваться этим.
Регина опускается еще чуть ниже, с дрожью ощущая, как головка члена продвигается дальше: она достаточно широка, чтобы практически причинять боль, но это хорошая боль, если боль вообще бывает хорошей. Во всяком случае, это та боль, которую Регина хочет испытывать, а значит, все в порядке.
– Еще! – приказывает Свон. – Глубже! Опускайся!
И Регина, которая только что думала, что все контролирует, покорно подчиняется, касаясь ягодицами напряженных бедер Свон. Она сверху, но Свон – в ней. Она имеет ее.
В ту же секунду первая волна – предвестник оргазма – проносится по телу. Регина ахает, выгибая спину, и приподнимается, не зная, хочется ли ей растянуть удовольствие или получить все сразу. В голове плавает туман, перед глазами все мутно, в нос и рот забился аромат роз. Она сильнее хватается за плечи Свон и снова опускается на член, позволяет ему заполнить себя. Ей кажется, что он стал немного шире, но для этого еще рано. А может быть, он растет сам по себе: в рекламе говорилось, что такое случается.
– Двигайся, – слышит Регина сбивчивый шепот Свон и склоняет голову для поцелуя. У них обеих припухшие губы, которые смыкаются, слипаются, прижимаются, раскрываются, позволяя языкам снова встретиться и сплестись в безумно эротичном танце. Регина дергает бедрами, член внутри горячий и настоящий, он выскальзывает из нее и входит обратно с громким хлюпаньем: жидкости так много, что Регине в какой-то момент кажется, что она намазана маслом. Никогда еще она не текла так обильно, и это вносит дополнительную нотку возбуждения во всю ту похоть, что владеет Региной вот уже несколько дней. Она стонет и снова целует Свон, и трахает ее рот языком, пока член внизу трахает ее саму, и движется, и восторгается, и стонет вновь, уже во весь голос. Ее больше не заботят камеры, микрофоны и возможное внимание Спенсера, она с наслаждением втягивает в себя запах роз, и в какой-то момент член Свон упирается куда-то головкой так, что Регина кончает: мощно, бурно, едва ли не со слезами. Оргазм накрывает ее с головой, обрушивается на плечи, спину, грудь, придавливает и вынуждает упасть на Свон. Регина едва дышит, оглушенная, между ног у нее пульсирует и сжимается, а потом она слышит: