БУК: Я понимаю. Да, я знаю, о чем вы.
БР: А нынешняя революция вам кажется легитимной? Она же вроде бы такая жалкая, такая мерзкая…
БУК:…Кроме того, у меня есть теория: то же самое уже происходило раньше. Человеческая раса начинается в пещере, потом учится строить мост и создает пистолет, а в конце концов получается атомная энергия. Водородная бомба. После чего все взрывается к черту. Несколько человек остаются в пещерах. Кто-нибудь обнаруживает огонь. Они строят все заново, и все опять ломается. Мне такая мысль тоже в голову приходила — что это непрерывный цикл. Вот это был бы ужас, а? И зачем все это?
БР: Двадцать лет назад в старших классах у меня был учитель, который говорил о том же. Он говорил, что какая-то группа докопалась, — они вели археологические раскопки где-то на Ближнем Востоке, что ли, раскапывали слой за слоем, город за городом, то есть много тысяч лет. Докопались до самого дна и обнаружили что-то вроде глазури, стекловидный такой фундамент, точно такой же, как в пустыне, знаете, где взорвали атомную бомбу, нечто вроде сплавленного стекла. И они подумали: а вдруг, понимаете, интересная мысль…
БУК: Да, возможно.
БР: И я как бы думаю, а вдруг то, что мы ищем, не стоит искать в политическом царстве или даже в научном — самом по себе, но скорее в своем внутреннем царстве искусства, в поэзии например. Как вы думаете, у поэтов могут быть какие-то просветления, которые помогут нам одолеть эту пропасть?
БУК: Ну, окончательного ответа здесь нет, сами понимаете. И не было никогда. Стараешься сделать как можно лучше, вот и все. С чем бы ни работал, старайся изо всех сил.
БР: Как по-вашему, нынешняя революция — психоделическая и прочая — туда и направляется? Что вы о ней думаете — куда мы, по-вашему, в итоге выйдем? Что-нибудь ценное вынесем?
БУК: Нет. Не хочется быть циником, но мне кажется, это поветрие, как раньше у студентов колледжей — золотых рыбок глотать или смотреть, сколько народу поместится в телефонную будку. Чтобы просто чем-то заняться. Больше поветрие, чем реальность. Я вам скажу, как я с этим столкнулся. Слушал я радио «Кей-пи-эф-кей» про всякие дела на Исла-Виста — беспорядки там эти были. И вот туда отправили несколько журналистов, и, сами помните, там сожгли банк и много разного происходило[69]. Парень с радиостудии спрашивает репортера: «Ну, как у вас там сегодня?» Тот отвечает: «Сегодня у нас очень спокойно». — «А почему сегодня у вас спокойно?» — «Все студенты готовятся к завтрашнему экзамену». И я подумал: ну что это за революционеры такие? Жгут банк, чинят всяческие безобразия, швыряются в свиней камнями, а потом садятся готовиться к завтрашнему экзамену, чтобы стать членами общества, понимаете. Получить оценки. И передо мной все как-то обнажилось. Тут много от поветрия. Ну и оппортунистов, конечно, тоже много.
БР: Вот и мне так почему-то кажется.
БУК: Искренних людей тоже много. Получается такой конгломерат. Но у молодых в общем и целом это просто выплеск энергии, и просто так вышло, что сейчас самое оно — это революция.
БР: Как вы расцениваете нынешнюю подпольную прессу — в какую сторону ее может качнуть? Становится ли она богаче — в контексте?
БУК: Да тоскливее она становится. «Берклийское племя» [sic!] — какой-то детский сад. Я бы сказал, что знаю единственное хорошее издание — в Новом Орлеане, «Нола экспресс»[70].
БР: Я о нем слышал. Надо будет достать.
БУК: Возможно, они мне нравятся потому, что печатают мои рассказы и стихи! Это может отчасти повлиять на мое суждение.
БР: Ну, не хочется вас больше задерживать, и мы очень вам, конечно, благодарны за то, что вы уделили нам столько времени.
БУК: Все в порядке. Надеюсь, сможете из всего этого что-нибудь слепить.
— Какой приятный человек! — высказалась Джозетт, когда мы сели в машину и отъехали прочь. — И такой здравый!
Дон Стрейчен
Вечер с Чарльзом Буковски: Мясистое вместилище дурной кармы, жалости к себе и мстительности. 1971
«Ап Evening with Charles Bukowski: A Pulpy Receptacle of Bad Karma, Self-Pity and Vengeance», Don Strachan, Los Angeles Free Press, July 23, 1971, p. 4.
69
70