Рита спросила то, от чего он мог отмазаться.
— Это вы убили отца Марины?
— Красиво получилось. Люблю такие истории: несчастный случай несравним с суицидом. Да?
— Больной.
— Подхожу к работе творчески.
— Точно больной. — Рита была солидарна с этим храбрым высказыванием. — А сообщения?
— Да-а. Прикиньте, я вас снова собрал всех вместе.
Пока Зинаида Васильевна распечатывала ему документы, он задумался. Подобные мысли стали обыденными, но не потеряли свою значимость. Вячеслав Михайлович ненавидел это состояние. В последнее время он постоянно что-то просчитывал. Цифры, пути и многоходовки надоели до белой горячки. Он подумывал об отпуске. Желательно пожизненном.
Ему не нравилось, что Маргарита Белозёрова зачастила в министерство. Его это беспокоило, а беспокоиться он не любил.
Он испытывал к ней смешанное чувство, которое вызывает тигрица за плотными прутьями решетки. Вроде хищница в клетке, но в любую минуту может кинуться, разогнуть прутья и порвать его. Ей уже однажды удалось прорваться к нему. Как есть хищница.
Она бросила тень на его карьеру. Было долгое разбирательство, из которого ему удалось выйти чистым. Но это не может продолжаться бесконечно. Когда-нибудь ему перестанут верить. А он не для этого прыгал по карьерной лестнице вверх, чтобы скатиться кубарем в преисподнюю.
Нет, он не позволит Белозёровой перечеркнуть то, что он строил всю свою осознанную жизнь.
Но самому ему не справиться, нужно было перетащить на свою сторону Богатырева, но как это сделать, Губарев не знал.
А Белозёрова бегает к нему, как на работу ходит, и уже сто раз могла наговорить гадости второму заму. Она не хищница, она опоссум, такая же мерзкая крыска. Делает пакости, перегрызает связи, нашептывает гадости.
А ему потом отмываться от всего этого.
Наладить отношения с Богатыревым с первого раза не получилось, а потом и вовсе перехотелось. Он как будто был зацикленный на работе. Наверное, метит в министры.
Губарев усмехнулся своей догадке. Многие были на его месте и не многие продвинулись в этом направлении. А Богатыреву до этой должности ещё расти и расти. Одного желания мало. Нужны ещё навыки и знания, а знаний у него тоже маловато, раз ошибки делает, как первоклассник, которому задали задачку со звездочкой из программы десятиклассника.
Даже у Губарева, который в этой сфере сто лет уже, бывали промахи, но он в свое время собрал хорошую команду, которая исправляла ошибки, принимала на себя все шишки, делал как надо.
Где эта команда сейчас?
А все Белозёрова виновата, хоть её имя и не фигурировало в деле, но у этой фурии столько связей и очень весомое слово, что имела возможность действовать инкогнито. Она кинула тень на всю его команду. Нет, всё-таки хищница. Разорвала его помощниц, порвала плоть, загрызла всю его команду.
Самая способная была Кристина. Она хваталась за любую работу. Жадная, одним словом. Жадная ко всему. К работе. К делу. К знаниям. И само собой к деньгам. И все в их отделе получалось, но явилась Белозёрова, взбаламутила воду, начались проверки, вынос мозга и недоверие в дуэте с сомнениями. Еле-еле реабилитировал свое имя. Но без потерь не обошлось. Пока шли проверки, его отстранили от работы, лишили должности и взяли Богатырева.
Потери малые, но чувствительные — его понизили. В счет извинения ему предложили должность заместителя по техническим работам. Бестолковая должность. Техническая. Никакой динамики. Никаких взаимоотношений с клиентами. Никаких отношений с сотрудниками. Никаких повышений и карьерного роста. Скукота.
Хотелось бы вернуть себе не только доброе имя, но и престижную должность. Но свято место пусто не бывает. Оно занято Богатыревым. А он, как назло, на контакт не идет. Странный какой — то. Слишком зациклен на работе. Так и до выгорания близко.
Его надо предупредить, что доброе общение с Белозёровой к добру не приведет. Эта женщина — ураган, разрушающий все на своем пути. И было подозрение, что она не просто так оказалась в министерстве. А может её наняли, чтобы очистить здесь места для более выгодных людей?
Мысль оказалась настолько острая, что Губарев схватил телефон и открыл браузер. В поисковике написал: «журналистка Маргарита Белозёрова статьи».
Интернет тут же вывалил на экран кучу статей.
Губарев, ругая себя, что давно не сделал анализ её трудовой деятельности, увлекся чтением.
Статьи отличались своей красноречивостью. Лились как песня.
Они были арифметически красивы, как два плюс два, и также сложны, как теорема Ферма. Хлесткими, как пощечина, и вязкие, как болото.