— Человек, которого вы наняли убивать, Юрий уже под арестом и дает показания. А ещё у нас есть флэшка Марины Задорожной.
Что из этих двух фактов вывело из себя Зинаиду Васильевну, он не понял, но она прошипела:
— Сволочи.
Умел Максим Анатольевич вдохновлять на хамство. Богатырёв выглянул в коридор и разрешил:
— Забирайте их.
В приемную вошли люди в форме и культурно предложили наручники. Губарев не стал отказываться, а Зинаида Васильевна не торопилась примерять на себя браслеты из недрагоценного металла, но полиция была настойчива.
Вся процессия шла по коридору, когда к ним присоединилась Тоня.
— Как вы поняли, что это они? — прошептала она.
Он был рад её видеть. Она почти бежала рядом, стараясь успеть за быстрым шагом мужчины. Он притормозил, подстраиваясь под неё.
В дороге в никуда легче идти, когда знаешь, что кто-то идет этим же путем — вспомнилась ему мудрость. От себя мог добавить, что легче идти с Тоней. Жаль, что их пути сегодня расходятся.
— Так вы мне помогли, Тоня.
— Я?
— Да, и красная машинка, которую Зинаида Васильевна подарила своему внуку. Губарев давно был под подозрением, но всегда выходил сухим из воды. На Зинаиду Васильевну я подумал в последнюю очередь. В каких потемках бродил, а всего лишь надо было заметить маленькую деталь. А всего лишь надо было копнуть, кто гражданский муж её дочери. И все встало на свои места. Но меня постоянно сбивало с толку её переживания о внуке. Болезненный мальчик вызывал во мне сочувствие.
— И во мне.
— Сочувствие выдавило остальные чувства. Видя Зинаиду Васильевну, я первым делом узнавал как здоровье ребенка. Мне сильно помогла Маргарита Белозерова. Однажды она принесла мне кипу документов с умышленными ошибками. Мне предстояло найти исполнителей приказов. Но женщины оказались мертвы. Надежда выбросилась из окна, Ирину сбила машина, Кристина… ну вы сами знаете. Здесь оказалось семейный подряд. Вот только эту семейную связь никто не раскрыл раньше.
— Как хорошо, что вы во всем разобрались, Максим Анатольевич.
— В детективных романах обычно пишут, что это событие изменило ход расследования. Только у нас не детектив. И тем более не роман.
Она смотрела на него наивным взглядом, её голубые глаза в белесых ресничках, на румянце веснушки. Он готов был их зацеловать. Возвышенные чувства, но в тоже время трудноизмеримые.
— Тоня, ты мне страшно нравишься — выпалил он.
Естественно она зарделась, но призналась:
— А я подумала наоборот.
— Я просто не хочу тебя обманывать.
— Обманывать?
— Когда человек надеется, ожидает чего-то светлого, а это не происходит, если ему что-то обещали, но это не сбывается, значит это обман. — Видя её непонимающий взгляд, он пояснил, хоть ему это давалось тяжело: — Я завтра уезжаю. Я же здесь в командировке. Выполнил задание и обратно. Потом следующая… командировка. Тоня, я не тот человек, который вам нужен. Вы такая… такая нежная, тонкая натура, ранимая.
— Вы оберегаете меня от себя?
— Да, я ведь солдат, я пропадаю на работе. Постоянные задания. От меня две жены сбежали. Не вместе, по очереди. Сначала первая, а потом вторая. Они не вынесли нагрузки одиночества. Не вместе, по очереди.
— Я поняла, сначала первая, потом вторая — голос её таял, как мороженое на солнечном пекле.
— Да. Я трудоголик. Я люблю свою работу.
— Конечно-конечно. Я не собираюсь отбирать у вас работу. Любите на здоровье. Прощайте, Максим Анатольевич.
Тоня развернулась и быстрым шагом пошла в министерство. Слезы бежали по её щекам.
— Тоня, извините меня — услышала она и кивнула.
Тяжелыми ударами падали на неё эти слова, но она терпела. И, к сожалению, жила, не умерла от горя.
Свободу отнять может только суд. Поэтому Шилов и Богатырёв со всей следовательской ответственностью вели допрос, подготавливая нерушимую базу для прокурора, ведь ему следует доказать и утвердить вину.
До этого момента цивилизованные люди придерживаются цивилизованных договоренностей. Поэтому наручники с Зинаиды Васильевны сняли — человеческая свобода священна.
— Обворовывая одних, обманывая других, устроив банду внутри этого здания, вы в первую очередь втоптали в грязь министерство, государственную организацию. Люди перестали верить, и когда вернется вера, неизвестно. Чтобы обелить её придется постараться. А стараться мы будем — пообещал Богатырёв, и все ему поверили. — В первую очередь вынесем на всеобщее рассмотрение. По всем каналам телевидения, по радио и интернет каналам, в СМИ будут вещать о вас и ваших махинациях.