— Из всех утюгов и домофонов — ерничала она, растирая запястья рук.
— Зря ерничаете.
— Это ещё доказать надо.
— Зинаида Васильевна, вы же умная женщина. Пожалуйста, не глупите. Вы должны понимать, что если мы вышли на вас, значит разгадали всю эту комбинацию. Ну а доказательства уже есть.
— Зачем тогда ведете со мной эти беседы?
— Надеюсь на ваш ум, пакостный, алчный, но прагматичный. Можно его повернуть в сторону сознания. Губарев всё валит на вас.
— Он никогда не отличался благородством.
— Тогда может вы тоже что-то нам скажете?
— Я скажу, что подлейший он человек. Открестился от благодетеля.
— Так за всем этим стоите вы?
Улыбка расползлась по её лицу. И Максим Анатольевич понял, что ошибся. Она подтвердила:
— Ничего-то вы не разгадали. Ничего-то вы не поняли. — И с гордостью проговорила, наслаждаясь собственным превосходством — во главе всего стояла Я.
Насладившись славой, она притихла.
Она смотрела невидящим взглядом, как будто через Богатырева, как бы навылет. Взгляд ударялся о стену за его спиной и возвращался обратно.
— Вы голова спрута.
Он вернул её в реальность.
— Как вы поняли, что это я?
— А вы думали, что прикрываясь больным внуком, усыпили у всех бдительность?
Она скривилась, он наступил на воспаленную рану — любит она внука. У Богатырёва сегодня отсутствовало сочувствие, поэтому он сказал:
— Вы встали на преступную дорожку ради счастья ваших внуков? Такую бабушку они хотели себе?
Зинаида Васильевна красноречиво взглянула, но промолчала. Максим Анатольевич ничего от неё не ждал.
— Вы ведь сразу были у меня под подозрением. Ваш кофе очень вкусный: до потери сознания. Я конечно думал, что кофе предназначалось не мне, а Белозёровой…
— Так и было! — выкрикнула Зинаида Васильевна. — Это было ей. Я всем начальникам в кофе подсыпала транквилизаторы. А тут явилась Белозёрова. А я её всей душой ненавижу! От неё все беды! Она спровоцировала большое количество перемен. Я её убить готова. Но она какая-то везучая что ли. Я ей тоже принесла кофе и бахнула в кружку лошадиную дозу таблеток. А она видите ли кофе пить не стала. А Богатырев выпил и получил отравление — сказала она Шилову, как будто он не знал. — Я его когда увидела, думала кони двинет.
Интеллигентная женщина в один миг превратилась в тётку, у которой за плечами три срока за хулиганство. Жаргонные словечки добротно разбавляла русским матом.
— Да, меня Тоня откачала. Первую медицинскую помощь оказала. Я ведь сразу на кофе подумал. Повышенное давление не даст такой эффект. Что вам сделала Белозёрова?
— Она — аферистка! Она пришла к Губареву и устроила там концерт с элементами актерской игры. Шантажировала замминистра. Представляете? Да она опасна для общества. Что она выкинет в следующий раз? Её нужно в психушку сдать. Она разлила на столе бензин и пообещала поджечь министерство, если Губарев не подпишет документы Сидельниковых. Он испугался за персонал, подписал.
— А вот Губарев давал показания и сказал, что Маргарита Белозёрова разлила на стол лимонад, а запах бензина принесло в открытое окно. И что те документы нужно было давно подписать, только времени всё не хватало.
— Какая разница? После её появления начались кадровые перестановки и Славика сдвинули, понизили.
— Это не она спровоцировала перестановки — поправил факты Шилов. — Это мы уже работали. Нам надо было ввести в министерство Богатырёва, пока Николай Николаевич был под следствием.
— Смешно.
— Ради смеха вы покушались на Надежду Семёновну?
— Кто это?
— Бабушка Маргариты Белозёровой.
— Я буду отвечать только за свои дела, а чужие подвиги мне не нужны.
— Я вас слушаю.
Видимо чужие проступки подтолкнули её на разговор. Она действительно боялась, что на неё повешают нераскрытые преступления, поэтому заговорила:
— Эти колхозники — одним словом «колхоз-навоз». Они ведь ничего не соображают. Ай-ай, забрали землю — передразнивала она, а потом выкрикнула: — Но вернули же. Через суд доказали свои права и всё. Хозяин с землей, земля при хозяине. Пользуйся. Но нет же они истерят как резаные свиньи. И Белозёрова впереди всех. Как будто ей больше всех надо. Бегает сюда, как к себе на работу. Если что не нравится, бегай в суд.