По её подсчетам он должен был появиться с минуты на минуту. Подсчеты подвели. Ожидание затягивалось и вводило в грусть. Направляясь сюда, Рита испытывала здоровое чувство справедливости, в процессе ожидания оно спадало и превращалось в сонное мытарство.
Вскоре Рита не выдержала и решила воспользоваться визиткой хозяина кабинета. Она набрала номер телефона и услышала его голос. После всех приветствий, она заявила:
— Деньги, которые вы вчера мне передали, оказались фальшивыми, и вам придется проехать со мной в полицию.
— Какие деньги? — уточнил он.
— Которыми я сразу же расплатилась в кафе.
— Девушка, это полностью ваши проблемы.
— Могу вас заверить, что это теперь и ваши проблемы. Не поедете сами, за вами придут.
— Кто?
— Полиция.
— Пусть приходят. С ними разговор получится более конструктивный.
— Какая наглость — возмутилась Рита и взглянула на экран телефона — он ещё и трубку бросил.
Вскоре дверь отворилась, и в неё вошел мужчина средних лет, гладко выбритый, русый, с серыми бездонными глазами, настолько прозрачными, что казалось, в них нет жизни. Одет он был в синий пиджак, джинсы, белоснежную рубашку и такого же цвета кроссовки. Эталон мужской моды поинтересовался:
— Вы ко мне?
— Не к вам. К Максиму Анатольевичу.
— Тогда я вас слушаю.
Дальше произошла комичная ситуация, которую Рита бы с удовольствием вспоминала с улыбкой, если бы не весь трагизм произошедшего.
Она утверждала, что пришла к Максиму Анатольевичу.
Он утверждал, что готов её слушать.
Она требовала пригласить Богатырева.
Он требовал изъяснять суть проблемы ему.
Она не выдержала и воскликнула:
— Он подсунул мне фальшивые купюры.
И тогда мужчина окончательно убедился, что перед ним сумасшедшая, сбежавшая в форточку дурдома. Именно в этот момент в кабинет вошла секретарь. Взгляд её посветлел, когда она увидела, что начальник не один.
— А я думаю, с кем вы разговариваете? — она поставила перед ним кружку с кофе.
— Вот девушка обвиняет меня, что я подсунул ей фальшивые купюры.
— Так это же Маргарита Белозерова. Она постоянно кого-то обвиняет. Это в её стиле. Здравствуйте, Маргарита.
— Здравствуйте, Зинаида Васильевна.
— Вы взялись за старое? Проскользнули мимо меня, я и не видела. Устроили у моего начальника бедлам. Вы не изменяете своим привычкам?
— То есть это уже не первый раз? — догадался Богатырев.
— Эта девушка — ураган перемен. Когда она появляется в этом кабинете, начинаются необратимые процессы.
Женщина говорила спокойно, иногда мягко улыбалась. И было непонятно радуется она переменам или грустит по прошлому.
Зинаида Васильевна работала в этой организации секретарем со времен перестройки, то есть с восемьсот лохматого года, и прекрасно справлялась со своими обязанностями и нежданными гостями, наподобие Белозеровой. Истинные эмоции были спрятаны под слоем высокого уровня профессионализма — умение держать на лице улыбку, быть начеку, успевать варить кофе и печатать десятью пальцами со скоростью струйного принтера, при этом уметь отстоять дверь начальника, не допуская прорыва просящих.
То, что она проморгала появление Белозеровой, было для неё удивительно и немного раздражающе. Хотя было подозрение, что журналистка у многих вызывает подобные ощущения. Для Зинаиды Васильевны правильным и главным оставалось правило не выдавать истинных чувств, испытываемых при появлении подобных людей. Хотя считала, что секретари должны быть с качествами сторожевых собак — облаять и покусать или махать хвостиком и пропустить зависело только от команды хозяина. Хозяин команды не давал, зато Рита спросила:
— Это Богатырев? Максим Анатольевич?
— Губарева здесь давно нет — разбавив улыбку ехидными словами, ответила Зинаида Васильевна. — С вашего последнего визита у вас частичная амнезия?