— Вы хотели предложить Ирине вернуться на работу.
— Да. Я понимаю, это все не мое дело. Этим должны заниматься кадровики, но я действительно устала. Мне приходится брать документы домой, чтобы потом легче было на работе. Но тогда я совсем не отдыхаю. Я работаю и в министерстве, и дома. Хотела упростить, а на самом деле усложнила. Мне нужна помощница, а ещё лучше две. Но так получилось, что… их нет. Вот я и подумала, что попрошу её вернуться. Я звонила с самого утра, но трубку никто не брал. — Она не стала рассказывать, что приезд свекрови выгнал её из дома, и она решила не терять время на пустую прогулку. — И я решила зайти к ней после работы. Она жила с мамой. Вот она и сказала, что Ира две недели назад попала под машину. Представляете? Вышла вечером в магазин и не вернулась. А утром её нашли на обочине.
— Как это утром?
— Ой, я не знаю. Я не спрашивала. Надо было спросить? Да?
— Нет. Ничего не надо спрашивать, Антонина.
Голос оказался грубым, и Тоня сконцентрировала внимание. Удивилась. Забеспокоилась. Максим быстро ретировался:
— Извините.
Она, естественно, приняла извинение. Максим в очередной раз обратил внимание на её доброту. Если бы у неё был собирательный образ — её бы звали не Тоня, а Нежность.
Она вовремя заметила:
— Чуть не проскочили. Это мой дом.
Он помог ей выйти из машины, и она посчитала необходимым проявить гостеприимство, хоть он и не сомневался, что это качество течет у неё в крови из поколения в поколение.
— Подниметесь на чай?
Предложение оказалось заманчивым, ему даже почудился аромат малины, но он отказался:
— Думаю, это неудобно. Ваша семья…
Она ещё раз взглянула на окна своей квартиры и сказала:
— Дома никого нет.
— Все же откажусь. Нужно ехать.
Утром оказалось, что работу никто за него не делает. Не то что бы это было неожиданностью, но как-то напрягало своей неприятностью. Зинаида Васильевна до обеда подсовывала ему документы на подпись. Максим Анатольевич никогда не был на должности заместителя министра, но прекрасно знал, что подобная работа требует внимательности, изучения и вдумчивости. Подпись, поставленная на не ознакомленном документе, могла стоить дорого. Не то чтобы он не доверял Зинаиде Васильевне, просто считал, что изучение материала никогда не помешает, а углубленное изучение — спасет от ошибок. Поэтому не торопился, чем естественно утомлял секретаря.
Через некоторое время он пожалел, что стал замом министра, но вспомнил о загруженном кабинете Тони и мысленно возликовал, что всего лишь заместитель начальника, а не рядовой служащий. Не приходилось самому разгребать завалы, чтобы найти листочек, с которым предстояло поработать. Основной труд был на Зинаиде Васильевне.
Максим Анатольевич решил её отвлечь от рутины, спросил:
— Как внук? Вылечили?
— Кашлять стал. Сегодня доктора вызвали. Послушал. Говорит, дома надо остаться. Мы в садик ходим неделю через неделю. Только вылечим, отправим в сад, недельку походит и опять что-то подцепит. Такое ощущение, что там вообще не убирают. Эти бактерии витают в воздухе.
— Дети все такие?
— Ну не скажите. Старший нормально ходил. Раз в месяц болел. А Никитка постоянно на больничном.
— И мама, наверное, на больничном?
— Да. А доктор, знаете, что говорит?
— Нет.
— Что он плохо питается, вот и болеет. Представляете? — изумленно протянула она и пояснила — у нас в семье любят хорошо поесть, у нас всегда полный стол, и мясо, и рыба, и гарниры двух видов, и овощи любые, хочешь тушеные, хочешь пареные, хочешь свежие. А он говорит, кормим плохо. Как в душу плюнул. Как будто мы ребенка голодом морим. Я бы этого врача больше в дом не пускала.
— Так не пускайте.
— А где ж толкового найти?
— А этот толковый?
— Посмотрим, если лечение поможет, то толковый.
Так за семейными разговорами, дела пошли быстрее и нескучно. Когда Зинаида Васильевна ушла, Максим почувствовал голод, взглянув на часы, он заторопился. Не хотел опоздать и уткнуться в закрытую дверь узкого кабинета. Но узкий кабинет Антонины встретил его открытым гостеприимством.
Антонина удивила, она нервно ходила возле окна, два шага вправо, разворот, два шага влево. Она была в таком виде, как будто только что пробежала марафон, но сошла с дистанции, потому что вспомнила, что дома утюг не выключен, и пришлось бежать в другом направлении. Измеряя шагами кабинетное окно, она все время смотрела на улицу.
Максим Анатольевич аккуратно постучал по открытой двери.
— Ой, Максим Анатольевич, я всю ночь не могла уснуть. Все думала. И знаете, что мне пришло на ум?