Но это была не беседа. Первым известным мастером беседы был Сократ, заменивший словесную перепалку диалогом. Пусть и не он изобрел диалог, который изначально был сицилийской пантомимой или кукольной пьесой, но он ввел понятие о том, что люди не могут быть рассудительны сами по себе, что им нужен кто-то еще, чтобы их стимулировать. До него образцом любой речи был монолог: мудрец или бог говорил, а остальные слушали. Но Сократ пережил травму, связанную с научной деятельностью, и у него осталось чувство, что он никогда не узнает истину. Его блестящая мысль заключалась в том, что, если собрать вместе двух неуверенных в себе людей, они смогут достичь того, чего не могут по отдельности: открыть для себя истину, свою собственную. Спрашивая друг друга и исследуя предубеждения, разделяя каждое из них на множество частей, находя недостатки, никогда не нападая и не оскорбляя, но всегда выискивая, в чем можно было бы согласиться, двигаясь маленькими шажками от согласия в чем-то одном к согласию в другом, они постепенно узнают, в чем цель жизни. Блуждая по Афинам, по рынкам и местам встреч, Сократ демонстрировал, как работает диалог, обращаясь к ремесленникам, политикам и людям всех профессий, расспрашивая об их работе и мнениях. Что бы они ни делали в данный момент, у них должна быть причина, они должны думать, что это правильно, или справедливо, или красиво. И поэтому в дискуссии он акцентировал внимание на значении слов. Он утверждал, что недостаточно просто повторять то, что говорят другие, заимствовать убеждения. Их приходилось вырабатывать самому. Он был учителем, какого никогда прежде не было, который отказывался учить, брать плату, настаивая на том, что он такой же невежественный, как и его ученик, и единственный способ найти смысл жизни – это беседа.
Сократ был исключительно уродлив, почти гротескно, но он показал, как два человека могут стать красивыми друг для друга благодаря тому, как они разговаривают. «Кое-кто из тех, кто посещает мою компанию, сначала кажутся совершенно не умеющими рассуждать, но по мере развития дискуссии все те, кому благоволят небеса, прогрессируют со скоростью, которая кажется удивительной для других, равно как и для них самих, хотя ясно же, что они ничему от меня не научились. Многие удивительные истины, которые они рождают, были открыты ими самими изнутри. Но доставка – дело небес и мое». Мать Сократа была повитухой, и он тоже видел себя в этой роли. Чтобы родились идеи, нужна повитуха. Это было одно из величайших открытий.
Однако некоторые считали Сократа слишком странным, раздражающим, провокационным. То, что мнение разделяли все, не впечатляло Сократа, он все равно подвергал его сомнению. Его ирония приводила в замешательство, потому что он, казалось, имел в виду две противоположные вещи одновременно. Кроме того, он издевался над демократией и предпочел быть приговоренным к смерти, чтобы доказать, что она может быть несправедливой. Жизнь, которая не ставит под сомнение саму себя, говорил он своим преследователям, не стоит того, чтобы жить.
Но беседа состоит не только из вопросов: Сократ изобрел лишь ее половину. Требовалось еще одно восстание, и оно случилось в эпоху Ренессанса. Это был бунт женщин.
Пока успех в жизни зависел от военной мощи, знатного происхождения или наличия покровителя, «общаться» понималось как «жить с кем-то, часто навещать кого-то, принадлежать к кругу кого-то могущественного», когда слова были не нужны, кроме как для того, чтобы провозглашать свою покорность и преданность. В книгах по этикету для придворных советовали сосредоточиться на защите своей репутации, используя военные метафоры, чтобы подкреплять свою гордыню: заключать союзы, использовать слова как оружие, а оскорбления – как снаряды против своих соперников, демонстрировать силу готовностью к конфронтации, устраивать ссоры, блефовать. Язык придворных еще долго оставался грубым, манера поведения – напускной, а образцом для подражания были напыщенные петухи. Но потом придворные дамы устали от этого, и сначала в Италии, затем во Франции и Англии и, наконец, во всей Европе и за ее пределами был сформирован новый идеал поведения человека, требующий обратного – вежливости, мягкости, такта и культуры. Образцом для всеобщего подражания была мадам де Рамбуйе (в девичестве Пизани, она была наполовину итальянкой). Точно так же, как Мэрилин Монро показала целому поколению, что такое «быть сексуальной», мадам де Рамбуйе показала, что значит общаться в самом утонченном смысле. Теперь уже было неважно, насколько человек богат, родовит или физически красив, главное, чтобы он умел вести беседу.