приезжают —
не видеть ракету,
а ракете себя показать.
И к ракете,
отчаянно смелой,
гордой дочери нашей Земли,
словно к рыбе большой,
белотелой,
прилипалы
вприсос
приросли.
Почему прилипать вы вправе
и блаженствовать,
так вашу мать,
прилипалы к поэзии,
к славе,
все привыкшие опошлять?!
4
Мне сказал один космонавт:
«Хоть включай катапульту —
и в Африку.
Сладкой казнью меня казнят —
волокут на конфетную фабрику.
Как тянучка,
мура,
трепотня,
и среди карамельного ада
дарит мне —
представляешь?! —
меня!
статуэтку из шоколада.
Кто я им —
черт возьми! —
людоед,
чтобы есть сам себя на обед?!»
5
Дэйз,
тебя не тошнит от рынка,
где рекламой —
смертельный риск?
Космонавты на спичках,
открытках,
вы разбились о пошлость вдрызг.
Опошляется даже космос.
И порой
возле звездных
орбит
запускаются пошлость,
косность,
как величия сателлит.
Где она —
наша млечная Эльба?
Далеко она,
далеко.
Для чего,
гладиаторы неба,
Вы рискуете?
Для кого?
6
Дэйв спокоен:
«Я не философ,
не из умствующих задавал,
но немало подобных вопросов
я в полетах себе задавал.
Пошлость — это налог.
Он тяжек,
отвратителен,
но пойми:
мы рискуем не ради бляшек —
ради будущего Земли.
Гладиаторам было туго.
Им насильно вручали мечи,
но они палачи друг для друга, —
поневоле,
но палачи.
В космонавтах есть чувство братства.
Не у них мозги набекрень.
Мы иная,
звездная раса,
человека иная ступень.
Все тесней на Земле пропыленной —
человечеству нужен простор.
Космонавтами будут мильоны,
как сейчас
каждый третий — шофер.
Подзазналась Земля-старуха.
Все великие в мире умы
159
для меня —
космонавты духа
с чувством крошечности Земли.
Нужен,
чтобы духовно не ползать,
взгляд на Землю со стороны.
На Земле уничтожат пошлость
лишь свалившиеся с Луны...»
7
Дэйв, газуй!
Эту ночь мы украли.
Говори еще, Дэйв,
говори.
За спиной — муравьи в кляре,
муравьи в шоколаде
и фри.
На обочинах —
малолитражки.
С ночи легче места занимать.
Ходят запросто по кругу фляжки,
кормит грудью ребенка мать.
Люд простой из Майами,
Нью-Йорка.
Здесь, природой счастливо дыша,
шоу завтрашнего галерка,
а галерка всегда хороша.
Здесь по спальным мешкам студенческим,
утверждая права свои,
ходят с видом
еще молодеческим
незажаренные муравьи.
Здесь в обнимку на крыше «фольксвагена»
двое...
Звездный простор так чист,
а вдали
белоснежно,
свадебно
карандашик ракеты торчит.
8
Первый полицейский кордон:
«Сэр,
мы вас не узнали...
Пардон!»
Второй полицейский кордон:
Дэйв сует какой-то картон.
Изучают...
«Поздненько...» —
изрек
полицейский,
но под козырек.
Третий полицейский кордон.
Здесь
уже непохожий тон.
Вроде сделать нельзя ничего.
«Пропуск только на одного...»
Полицейского взгляд косоват,
ну а Дэйв —
начальственно,
властно:
«Это —
будущий космонавт,