– Иди-иди, – даже с холодного коридора тянуло теплом от маминого голоса.
– Кто же там пришел? – у себя самой спросила Кики. – Отец?
– Чего ты бормочешь? Иди, говорю! Таких «людей» ждать не заставляют.
– Иду, мамуль! – Кики выбежала к Варе, приглаживая волосы, а через секунду ерошила их и прыгала, как нащипавшийся сочной травки козлик. – Какой милашечка!
На коврике сидел белый щенок, похожий на старинную игрушку. Такой кудрявый. Забавные локоны по всему телу, темная пуговка на мордочке, черные и умные глазки. Кикилия знала о породе, но ее гость точно был особенным. Светлую шерстку украшало несколько почти незаметных цветных крапинок. Только кого интересуют странные пятнышки, когда ты можешь любоваться целым чудом?
– Ты догадываешься, кто это? – спросила Варя, с любовь прижимая к себе ошалевшую от радости Кики.
– Да, мамуль. Это комондор! Я слышала о таком! – ее руки так и тянулись, чтобы пощупать животинку и убедиться, что она настоящая. – У них же дреды вырастают. Представляешь? Обалдеть просто!
– Думаю, это не просто комондор, – не стала слушать Варя о дредах и других неугодных слуху ведьмы словах. – Это твой фамильяр, девочка. Надеюсь, о таком ты тоже слышала.
Глава 3. Нежданчик
– Сейчас мы с тобой наведьмачим, – Кики подмигнула еще бесшнурастому другу и всыпала щепотку высушенной травы в слегка закоптившуюся турку. – Мамуль, мне тут непонятно кое-что, – Кикилия элегантно взмахнула локонами, которые норовили закрыть лицо. – Если я ведьма, так почему могу крапиву, как чай простой, пригоршнями набирать?
– Да это что, милая. Мне вот другое непонятно, – поменялась в лице Варвара, демонстрируя небывалую задумчивость. – Смотри. Вот ты ведьма. Да? Взрослая! Рассудительная!
– Ну да, – с опаской согласилась Кикилия, не разобравшись, к чему клонит мать.
– Ага. Ведьма, значит? – Варя скребла щеку и смотрела в сторону, старательно отводя от дочки насмешливый взгляд. – Так почему же ты, взрослая ведьма, к бесполезным сказкам прикипаешь? Где колдуньи крапивы боятся, а псы с волками справляются!
– Умк, – встрепенулось белое облако и стало жечь Варю темными глазами.
– Не слушай ее, Тося, – закусила губу Кики, разочарованная, что так и не научилась она разбираться, когда матушку действительно гложет важный вопрос, а когда та от безделья страдает. – Эта злобная старушка ничего не понимает. Тебе любой по зубам!
– Не понимает, – кивнула ведьма. – Например, зачем «пушного» кобеля кликать Тосей? – улыбнулась Варя семейству и поспешно сменила тему, усмотрев по Тосе, что на поддержку рассчитывать не стоит. – Еще не понимаю, где же ты трусость успела растерять? Вон как с матерью говоришь! – Варвара подскочила к Кики и стала наминать ей впалые бока. – Ох и щепка! Не схватить, не пощупать.
– Мама! – отбивалась Кикилия попавшимся под руку радужным полотенцем. – Это никакой не кобель! – возмущаться дальше не получалась – Варя пробиралась в грудину Кики сардельками. – Погоди, если тебе нужны чьи-то ребра, то прошу к холодильнику, – успела выдавить из себя внятный текст Кики до того, как зашлась смехом и визгом. – Не, прекрати, ай, блин, я уже не могу, ты, ты, ах ты ж, нет, ну хватит… вот надоеда!
Тося с радостью присоединился к общей неразберихе, и пока Варя пыталась защекотать дочь до смерти, а Кикилия – отстрочить день кончины от смеха и будоражащих микроволосики ощущений, комондор тяпнул Варвару за голень. Не со зла, скорее всего, для восстановления справедливости – доказывая, что если властная Варвара ему по зубам, то любого волка он усмирит на раз-два.
Повезло Тоське – Варя даже не матюгнулась. Возможно, не хотела нагнетать ситуацию, которую сейчас разруливала путем детских дурашек. Или просто не заметила ничего – увлеклась игрой, отыскав в себе маленького ребенка. Честно сказать, прожив со старой ведьмой день, можно решить, что она вовсе не была ребенком. Так и родилась ворчухой с банками для трав в обеих руках и старым платком на лысой голове.
{Только времени и добрым "людям" было под силу раскопать душу не такой уж и злой ведьмы. Но если слишком переусердствовать, то можно достать с глубины мутные и тягостные тайны, которые станут достаточным поводом, чтобы без раздумий засыпать все мраком и землей. И в этот раз не только душу, но и саму ведьму. Добро ходит под руку со злом. Без добра не могла жить Варя, а без Зла не было бы Кики.}
– Ой, мамуль, осторожней надо! – Кики вовремя схватила сплетенную из прутьев клетку и отодвинула ее от края серой кухонной тумбы.
– Да ничего страшного. Чего из-за крысы этой переживать? – Варвара отдернула бордовую кофту и спрятала под платок короткую черную прядку. – Может, так и лучше было бы, а то убежит снова изюм сухой разбрасывать.
– Мам, не говори такого, – девочка наклонилась к мышу, чтобы проверить, все ли у него в порядке. – Он и так натерпелся, бедненький. Где только лапку потерял?
– Та не такой он и бедненький. Пятую клетку доедает. Говорила тебе, что пусть в банке сидит, так нет – гоняешь мать за лозой, – Варвара сделала вид, что надулась, а когда дочь отвернулась, чтобы помешать закипевшее варево, украдкой погладила пушистую и зубатую морду пальцем.
– Ты чего? – удивилась Кикилия, застукав матушку за проявлением нежности к «трехногому несчастью». Так Варвара прозвала мышку, от которой не удалось избавиться два года назад.
– Да ничего! – возмутилась Варя и побыстрее убрала руку от клетки. – Проверяю, не сдох ли. Сколько живет, а все еще как огурец, только не зеленый, – ведьма отбарабанила ногой марш нетерпения. – Но лучше бы его в банку бросить, так и надежнее, и спокойнее.
– Мам, не всегда то, что спокойнее, то и лучше. Счастье может быть и бурным.
– Да, да. И волосатым, и с какашками, – продолжила Варя. – Я поняла. Не отвлекайся там, мешай хорошенько и думай о тяжелом. Не суп же варишь, а зелье ненависти.
– Фу, мамуль. Нельзя культурнее? Экскременты, например, – подобрала более удачное слово Кикилия и стала задумчиво всматриваться в светлое зеленовато-коричневое варево.
– Мешай, говорю. Мне бы еще в свои годы гом… каловодчество учить.
– Молодец, мамуля, – обрадовалась Кики успехам Варвары. – Вот же можешь, когда не вредничаешь.
Глава 3.(часть вторая) Бешеная Кики
Две ведьмы сидели по разные стороны стола и всматривались в дымящуюся турку. Зелье получилось что надо. Уж непонятно, о чем думала Кикилия, когда варила его, но такой концентрированной ненависти Варвара давно не чуяла. Выглядела взрослая ведьма совсем обескураженной.
– Готово? – поинтересовалась Кики, насмешливо всматриваясь в глаза Вари. Глаза девушки были голубыми и безоблачными.
– Удивила, – не стала скрывать старая ведьма. Даже у нее с первой попытки не получилось. – О чем думала, чайка моя парящая?
– Пусть это будет ведьмовской секретик, – отшутилась Кики и с улыбкой в глазах прошлась взглядом по лицу матери. – Так готово? – нетерпеливо повторила вопрос молодая ведьма.
– Почти. Нужно сходить за одними ягодками – для усиления действия. Как раз сегодня ночь подходящая, – ведьма посмотрела в окно. Улица окрасилась в вечернюю серость – ждать уже недолго осталось.
– Мам, а можешь мне еще раз рассказать о зелье? Только коротко, – попросила Кикилия и придвинула к себе маленький блокнотик, куда записывала свои удачные рецепты. – Какой в нем смысл?
– Ох, доченька, – мама сгорбилась так, что ее подбородок лег на сложенные на столе руки. – Зелье ненависти – хорошая защита от врагов. Существ разных, и вообще. Неразбавленная ненависть – опаснее острой бритвы. Любовь, она ж окрыляет, – тихо призналась Варвара. – Ненависть рубит крылья. Сечет их, пока последнее перышко не ударится оземь. Не всяк может после такого удара оклематься.