«А ЭТА ДЕВУШКА ПОДХОДИТ ВОЛОДЕ»
У каждого из детей Ульяновых была своя мечта: Маня хотела быть учительницей, Аня долго мечтала о писательской работе, Митя хотел быть врачом.
Володю тянуло в Питер. И мать снова начала хлопотать за сына, чтобы ему разрешили сдавать экзамены в Петербургский университет. Разрешение было получено, и уже осенью 1893 года он оказался в столице.
Мать к тому времени перебралась в Москву.
5 октября 1893 года Ленин писал ей:
«Вчера получил, дорогая мамочка, письмо твое от 2/Х. Комнату я себе нашел наконец-таки хорошую, как кажется; других жильцов нет, семья небольшая у хозяйки, и дверь из моей комнаты в их залу заклеена, так что слышно глухо. Комната чистая и светлая. Ход хороший. Так как при этом очень недалеко от центра (например, всего 15 минут ходьбы до библиотеки), то я совершенно доволен…»
Устроившись в Москве, мать с Аней поехали к сыну в гости. Мария Александровна не без горечи отметила, что Володе совершенно безразлично, в каком состоянии его одежда, что пальто износилось, что рубашка Бог знает когда в последний раз стирана, что носки уже невозможно одевать. Этим он напоминал своего отца, но за тем хоть было кому присматривать, а тут…
«Найти бы ему какую-нибудь девушку», — грустно подумала мать, но это было очень непросто. Кто эахочет идти замуж за человека, у которого в голове одни книги, который-то и поговорить ни о чем другом не умеет, как только о борьбе, о свержении царя, а тому, кто не сочувствует пролетариату, руку не подаст. Да и дома по хозяйству толком ничего сделать не может, гвоздя забить не умеет, жить может среди грязи, лишь бы только ему не мешали читать да писать свои статьи.
А ведь хотелось бы, чтобы жена у него была образованная. Но и хозяйством могла заниматься. Красивая? Пожалуй, невестки-красавицы Мария Александровна не хотела бы: поманит кто пальцем, она и сбежит к нему через месяц. У молодых ведь одно на уме, а какой из Володи любовник, он и в первую брачную ночь может с книгой в кровать залезть.
Хотя хорошо было бы, если бы какая-нибудь девушка немного отвлекла бы его от своей работы.
Да где ж ее найти?
Инженер-энергетик Глеб Кржижановский, который немало лет провел рядом с Лениным, вспоминал потом:
«Встречаясь с новыми людьми, мы (Кржижановский имеет в виду членов одного из петербургских кружков, состоящий по преимуществу из студентов-технологов — Б. О.-К.) прежде всего осведомлялись об их отношении к Марксу. Я лично, например, был глубоко убежден, что из человека, который не проштудировал два или три раза «Капитал» Маркса, никогда ничего путного выйти не может…
К сожалению, почти такую же требовательность мы предъявляли не только к студенческим головам, но и к мозгам тех рабочих, с которыми мы уже тогда стремились завязать регулярные сношения, группируя их в определенные пропагандистские кружки. Вспоминая, как терзали мы наших первых друзей из рабочего класса «сюртуком» и «холстом» из первой главы «Капитала», я и по сие время чувствую немалые угрызения совести.
Моя первая встреча с Владимиром Ильичем состоялась на квартире 3. П. Невзоровой при его докладе в нашем кружке на тему «О рынках». В этом докладе Владимир Ильич блеснул перед нами таким богатством иллюстраций статистического характера, что я испытал своего рода неистовое удовольствие, видя, какое грозное оружие дает марксизм в познании нашей собственной экономики.
За обнаженный лоб и большую эрудицию Владимиру Ильичу пришлось поплатиться кличкой Старик, находившейся в самом резком контрасте с его юношеской подвижностью и бившей в нем ключом молодой энергией. Но те глубокие познания, которыми свободно оперировал этот молодой человек, тот особый такт и та тактическая сноровка, с которыми он подходил к жизненным вопросам и к самым разнообразным людям, все это прочно закрепляло за ним придуманную нами кличку.
Освоившись в нашей среде, Владимир Ильич не замедлил революционизировать наши порядки. Он прежде всего потребовал перехода от «переуглубленных» занятий с небольшими кружками избранных рабочих к воздействию на более широкие массы пролетариата Петербурга, т. е. перехода от пропаганды к агитации. С этой целью он объединил в Петербурге все марксистские рабочие кружки в один «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».
Один из членов рабочих кружков Петербурга Василий Шелгунов так описывал свои первые встречи с Лениным:
«К приезду Владимира Ильича в 1893 году в Петербурге уже существовала марксистская группа, причем интеллигенция и рабочие группировались каждые отдельно.