В 19 году н. э. римские власти наложили запрет на поклонение богине Исиде, когда легковерная юная матрона Паулина провела ночь любви, как она считала, с другом Исиды, богом Анубисом. Позднее обнаружилось, что роль бога сыграл один из ее поклонников. Скандал, последовавший за разоблачением, привел к жестокому подавлению секты. Жрецов Исиды распяли, а ее почитателей выслали на остров Сардинию, кишащий москитами.
Однако подобные меры не помешали другим жрецам использовать свою паству в аналогичных целях. Жрец Сатурна по имени Тираннус говорил мужу какой-нибудь красивой женщины, что Сатурн попросил его жену провести ночь в храме. Женщина считала, что ей выпала громадная честь, надевала свои самые лучшие одежды и с великолепными дарами отправлялась на встречу с богом. Затем Тираннус запирал ее в одном из внутренних помещений, а сам пробирался по тайному тоннелю в статую Сатурна. Оттуда он обращался к женщине — та считала, что ее почтил своим присутствием сам бог, и была готова выполнить любое его желание. После этого Тираннус задувал свечи, входил в темное помещение и получал от своей счастливой жертвы все, что хотел.
Некоторое время ему все сходило с рук — до тех пор, пока одна из женщин не узнала голос Тираннуса. Придя домой, она рассказала обо всем мужу. Тираннуса арестовали и подвергли пыткам. Он признался, а многие римские семьи остались опозорены неверными женами и незаконнорожденными детьми.
Сдержанный подход к сексуальным утехам вызвал определенный отклик в Древнем Риме, где стала весьма распространенной супружеская неверность. В тот момент, когда христианство пришло в Рим, императором был Клавдий. Жена Клавдия, сладострастная Мессалина, имела множество любовников. Она оказалась настолько ненасытной, что по ночам незаметно покидала дворец и под вымышленным именем занималась проституцией в борделе. В сырой комнатушке Мессалина демонстрировала свое влагалище и соски, «обнаженные и позолоченные», а затем удовлетворяла всех желающих. После того, как она устроила в публичном доме брачную церемонию с одним из своих многочисленных любовников, нерешительный Клавдий согласился со своими придворными, требовавшими ее смерти. Затем он женился на Агриппине, которая оказалась не намного лучше. Считается почти доказанным, что она вступила в связь с собственным сыном Нероном. Они часто путешествовали вместе в закрытых носилках, и многие замечали, что когда они выходили, их одежда была в явном беспорядке.
Когда Нерон стал императором, он сознательно старался досадить матери, взяв в любовницы освобожденную рабыню, как две капли воды похожую на Агриппину. И попытался расправиться с матерью, когда та начала возражать против его связи с красавицей Поппеей.
Поппея, к несчастью, оказалась замужем, но Нерон избавился от неудобного супруга, назначив его правителем Лузитании. Собственную жену, Октавию, он обвинил в прелюбодеянии с рабом и развелся с ней, заявив, что она бесплодна. Октавию отправили в ссылку, где и убили, скорее всего, по приказу Нерона. Ей исполнилось всего девятнадцать лет.
Хотя Нерон женился на Поппее, римский писатель Светоний говорит, что до конца своих дней он «продолжал пить и вести развратный образ жизни… и ни в чем не изменил своим пристрастиям».
Когда святой Петр и святой Павел появились в Риме, порочное правление Нерона было в самом разгаре, и каждый желающий мог найти самый экзотический способ предаться разврату. Нерон построил великолепный сад на Ватиканских Полях, где устраивались его знаменитые оргии. Первые христианские поселения в Риме располагались совсем рядом с его резиденцией. Петр и Павел, несомненно, знали, что происходило в каких-нибудь сотнях ярдах от их жилищ.
Любопытно, что ранние исследователи христианства утверждают, будто вторая жена Нерона, Поп-пея, была христианкой. Впрочем, с благословения святого Петра, или без него, она, вне всякого сомнения, участвовала в оргиях.
Самыми знаменитыми и отвратительными были пользовавшиеся дурной славой праздники, которые устраивал в Риме Тигеллинус [глава преторианской гвардии], — писал Тацит. — На барже посреди озера, расположенного на территории дворца, накрывались великолепные столы. Баржа высилась над лодками, украшенными золотом и слоновой костью, на веслах сидели растленные юноши, прославившиеся своим умением возбуждать сладострастие. Из заморских стран привозили птиц и зверей, а из океана вылавливали морских чудищ. На берегах озера находились бордели, где в качестве проституток выступали женщины, занимающие высокое положение в обществе. Повсюду мелькали обычные проститутки, совершенно обнаженные, делающие непристойные жесты и предложения. По мере приближения ночи, в рощах и летних домиках зажигались огни и звучали песни.