Ему наскучил этот деревенский клуб, досужий говорок искусственных дамочек и дутых кавалеров. Он потянулся к своей женщине, усадил ее, такую послушную, к себе на колени и мастерски одолел застежку на ее платье, одновременно лакомясь соком с губ своей возлюбленной.
— Мы не одни, — пыталась она возразить, удерживая от падения лиф платья и кивком показывая на водителя.
— И что? — не поддавался на увещевания Кейн, спуская тонкие лямочки.
Он уложил ее на сиденье, склонился над сжавшимся телом и принялся покусывать кремовую кожу. Шелк чуть прикрывал отвердевшие изюминки ее грудей. Она уступила ласкам, заслонив свою наготу его головой, запустив пальцы в короткие пряди густых волос.
Поведя плечами, Мэри сбросила стесняющую ткань и прижалась свободной грудью к жесткой белизне его крахмальной сорочки. Кейн стиснул ее талию и впился в рот, сразу вспухший от поцелуя.
Он глубоко вдыхал запах, который начинала источать его женщина, — запах солоноватого бриза, заблудившегося августовским вечером в дикой яблоневой роще. Он знал, что эта медовая кислинка восковых яблок никогда не вызовет у него оскомины, а только неутолимый аппетит первобытной страсти.
Внезапно рессоры взбрыкнули и скинули любовников с сиденья. Они жестко приземлились на пол салона. Он охватил ее руками, защищая от повторных ударов. Машина остановилась.
Мэри оправила лиф измятого платья и продела руки в бретельки. Кейн помог ей подняться на сиденье и опустил затемненную перегородку между салоном и водителем.
— Что случилось? Вы в порядке? — спросил он водителя, ослепленный яркими огнями встречных машин.
— Олень перебежал дорогу. Машина со встречной полосы въехала в бордюр. Я в порядке. Вы как? — сжато отчитался водитель.
— Нормально. Узнайте, другой машине нужна наша помощь? — велел Кейн.
— Пойду спрошу. Их машину хорошо провернуло, прежде чем она врезалась.
— Я позвоню по 911, — Мэри достала мобильный телефон из сумочки.
Кейн вышел вслед за водителем. Вернувшись, сказал, что никто не пострадал. «Скорая» и полиция подъехали быстро, офицеры отпустили всех, как только записали показания.
Когда водитель их лимузина включил зажигание, Кейн поднял перегородку и, по-родительски обняв Мэри, спросил:
— С тобой все в порядке?
— Да. А ты? Упали-то мы на тебя.
— Не заметил.
— Головой не ушибся?
— Перестань хлопотать. Все нормально.
— Ты мой герой! — восхищенно признала Мэри.
Кармен выбежала им навстречу, когда они вошли в холл.
— Вам звонили, мистер Брентвуд. Сказали, это срочно.
— Спасибо, Кармен, — поблагодарил Кейн, забирая из ее рук листок с номером телефона. Очевидно, это Билл Хатчинс хочет обсудить с ним вопросы совместного сотрудничества.
— Поговори в кабинете, а после выпьем по бокалу вина на террасе, — предложила Мэри.
— И только-то? — лукаво улыбнулся он в ответ.
— Кейн, — укоризненно произнесла Мэри и прикрыла ладонью его губы, сконфуженная присутствием Кармен.
— Вино — это хорошо. Встретимся на террасе, — пообещал Кейн своему цензору и скрылся за дверями кабинета.
Он установил в кабинете Мэри телефон собственной компании, который часто использовал для проведения селекторных совещаний. Телефон был оснащен звукозаписывающей приставкой, позволяющей фиксировать все переговоры с клиентами, чтобы застраховать фирму от возможных претензий в случае неблагоприятного изменения биржевого климата. И теперь, звоня Биллу Хатчинсу, он заблаговременно включил эту аппаратуру. Предстоял разговор об установлении гонорара — в случае согласия Билла на деловое предложение Кейна. В полной уверенности, что звонит именно ему, Кейн некоторое время слушал в трубке длинные сигналы. Когда они прекратились, Кейн сказал:
— Это Кейн Брентвуд.
— Ты один? — услышал он приглушенный женский голос.
— Да. С кем я говорю?
— Считай меня доброжелателем.
— Что это означает? — Он лихорадочно перебирал в памяти все женские голоса, пытаясь определить, кому принадлежит этот.
— Я хочу тебя предостеречь: Мэри — опасная женщина.
— Виктория? — брезгливо предположил Кейн.
— Нет. Этот разговор не имеет отношения к твоей бывшей жене.
— Вы напрасно думаете, что меня могут заинтересовать анонимные сведения.
— Даже если они касаются лично тебя? — самоуверенно прошептали на другом конце.
— Что вы имеете в виду? — поддался Кейн искушению.
— Мэри обманывает тебя.
— В чем, например? — гневным тоном продолжал выспрашивать он.
— Ты думаешь, она была замужем, — хищным голосом промурлыкала женщина, — так вот, это ложь.
— Допустим, — попытался изобразить равнодушие Кейн.
— Она забеременела вне брака, когда жила в Париже, — дозировала информацию доброжелательница.
— Вы тратите мое время.
— Неужели? Тогда, возможно, ты сам у нее спросишь, кто был отцом ее ребенка.
— Мне это не интересно.
— А все же спроси, — притворно ласково посоветовала женщина и положила трубку.
Раздраженный разговором, своей беспринципностью, странными намеками анонимного доброжелателя, Кейн откинулся на спинку старинного кожаного кресла. Проверил, записался ли этот нелепый диалог, помедлил в путаных раздумьях и направился на террасу, где его ждала Мэри.
На столике перед ней в ведерке со льдом утопала бутылка шампанского. Мэри стояла с торжественно загадочным видом рядом с прикрытым темной материей мольбертом. Торшеры патио и уличные огни по периметру бассейна ярко освещали пространство террасы. Круглая луна с опаской наблюдала, что разыгрывается на сцене заднего дворика.
Кейн был шокирован причудливым пересечением двух реальностей: тяжелого телефонного разговора и необъяснимой торжественности приготовлений на террасе. Он смотрел на Мэри напряженным, непонимающим взглядом.
— Это закрытый премьерный показ моей новой работы, — радостно объявила она, готовясь сорвать покрывало с мольберта. — Все для тебя, любимый!.. Так Билл принял твое предложение?
— Звонил не Билл, — озадаченно проговорил он.
— А кто? — начала беспокоиться Мэри, наблюдая его странную реакцию.
— Какая-то женщина. Она не представилась. Беспокоится из-за тебя, — ответил Кейн, пристально глядя на Мэри.
— Вот как. И что она сказала? — Мэри попыталась унять необъяснимую тревогу.
— Сказала, что ты хранишь секрет, который мне следовало бы знать, — с нарастающим волнением проговорил Кейн, приближаясь к Мэри.
— Какая-то женщина, которая не назвала себя? Гнусная анонимщица, правильно я понимаю? — зло резюмировала Мэри, ища защиту в гневе.
— Да.
— Хотелось бы знать, кто она. Ты определил голос?
— Нет, — Кейн наблюдал за Мэри изучающим взглядом. — Но я записал разговор. Если будет желание, сможешь послушать его позже.
— Зачем же откладывать?
— Хочу последовать совету доброжелательницы и спросить у тебя кое-что.
— Что? — не то от гнева, не то от страха побледнела Мэри. Слабой рукой она пододвинула под себя стул и хотела сесть, когда он задал этот вопрос:
— От кого ты была беременна?
Ее колени заметно тряслись и медленно подгибались. Кейн в очередной раз удержал ее от падения. Она хотела прильнуть к его груди, но почувствовала неблагосклонное напряжение. Его объятия были надежными, но жесткими.
В голове что-то кружилось, взвинчивая гнетущие мысли: кто звонил? А если звонила убийца Банни, выкравшая ее дневник, что еще попытается сделать эта женщина? Неужели она собирается предать все гласности? А если информация исходит не от Банни? Как она все узнала?
— Мне нужно сесть, — пролепетала Мэри.
— Давай покончим с секретами, — примирительным, но сухим тоном предложил Кейн, рассерженный ее постоянными обмороками.
— Да. Именно это я и собиралась сделать сегодня вечером.
— Очень разумно. Приступай.
— Я не была замужем за Жаном-Полем. У нас даже романа не было.
— А с кем был? Кто он? — Не дождавшись ответа, он резко вскрикнул: — Почему молчишь?