— А что вассалы? — спросил Сано.
— По их словам и показаниям других гостей, они были на вечеринке. Если им что-то и известно об убийстве, они молчат.
— Позднее мы их снова допросим, — решил Сано.
Хосина слегка усмехнулся, словно говоря, что, как бы они ни старались скрыть от него что-либо, он и так все узнает, и исчез.
— Любой на вечеринке мог подняться наверх и убить Мицуёси, особенно если тот пребывал в бессознательном состоянии. — Сано описал место преступления. — Придется отработать всех гостей.
К счастью, квартал Ёсивара был невелик и полон любителей посплетничать, так что выявить скандалы, в которых мог быть замешан правитель Мицуёси, труда не представляло. Но работу Сано осложняла вечеринка, поскольку из-за нее увеличивалось количество потенциальных свидетелей и подозреваемых.
— Я послал детективов расспросить людей в соседних домах, не видели ли они чего-то, что может нам помочь, — сказан Хирата.
— Хорошо. — Сано сообщил Хирате, что правитель Мицуёси провел вечер с госпожой Глицинией, которая исчезла вместе со своим дневником. Описывая дневник, Сано понял, что ему придется поведать Хирате о своих прежних отношениях с Глицинией, но время для этого сейчас было неподходящее — нельзя, чтобы их подслушал Хосина или кто-то из полицейских. — Попробуй что-нибудь раскопать по Глицинии или ее дневнику.
— Да, сёсакан-сама. Кстати, когда я допрашивал слуг, они показали, что тело обнаружила яритэ Глицинии. Она ушла в «Великий Миура» — бордель, где она живет, — но я привел ее сюда, зная, что вы захотите с ней побеседовать.
— Молодец, — похвалил Сано, довольный, что у него есть такой сообразительный, верный вассал, как Хирата. — Где она?
Из дома послышался скрипучий женский голос. Хирата оглянулся:
— Момоко уверяла меня, что некогда была великой таю, но вряд ли с ее манерами можно доставить удовольствие кому-нибудь из мужчин…
Сано прошел на голос в заднюю часть агэя. В гостевой комнате находились две женщины. Младшей не было и двадцати лет. Сано решил, что это одна из проституток, которых он видел в гостиной. Она стояла на коленях перед пожилой женщиной, на которой были коричневое кимоно с черным кушаком и шапочка наставницы. Последняя, догадался Сано, и есть Момоко. Она ткнула шелковое одеяло в испуганное детское личико проститутки.
— Надо быть осторожней, когда пьешь вино в постели! — кричала она, тряся одеялом, на котором расплылось большое красное пятно. Голос ее стал скрипучим от частого крика. Волосы, собранные над длинной тонкой шеей, были покрашены в блеклый черный цвет. — Его ни за что не отчистить. Испортила дорогое одеяло, ты, маленькая дура!
Проститутка съежилась и что-то бормотала.
— Не надо винить клиента! — бросила Момоко. Ее профиль был изящным, но злым. — И как ты смеешь огрызаться?!
Она отвесила проститутке звонкую пощечину. Та взвизгнула от боли. Момоко швырнула, в нее одеяло.
— Его стоимость будет вычтена из твоего вчерашнего заработка. Забудь о выкупе за свободу — такими темпами ты никогда не выберешься из Ёсивары, пока не станешь старой и безобразной и тебя не вышвырнут на улицу. А теперь ступай домой!
Проститутка всхлипнула, пробегая мимо Сано. Яритэ обернулась и увидела его; злость на ее лице сменилась удивлением, затем испугом.
— Ой! Вы сёсакан-сама сёгуна? — выдохнула она и, когда Сано утвердительно кивнул, поспешно поклонилась. — Ваш приход для меня великая честь. Ваш вассал сказал, что вы хотите меня видеть. Чем могу служить?
Сано отметил, что когда-то она была красива, но последние лет сорок изуродовали ее лицо и фигуру. Робкая улыбка обнажила гнилые зубы и не могла скрыть испуга. Ей наверняка известно, почему он хочет ее видеть и насколько сомнительно ее положение.
— Я расследую убийство правителя Мицуёси, — сказан Сано, — и должен задать вам несколько вопросов.
— Конечно. Постараюсь, чем смогу, помочь вам. — Момоко просеменила поближе к Сано, всем своим видом демонстрируя готовность услужить и прикрываясь улыбкой словно щитом. — Может быть, пройдем в гостиную? Принести вам что-нибудь выпить?