—Не подходи, тяпнет за ногу, будешь знать, — сказала мама. — Он еще к тебе не привык.
—А почему вам можно, а мне нельзя? — захныкала я.
— Мы взрослые, — последовал лаконичный ответ. Все утро я пыталась прорваться к Волку. Сбылась моя мечта, у нас, наконец-то, собака, да еще какая! Большая, важная! Вот бы погладить, поиграть с ней! Не пускают...
А родители ждали, что найдется хозяин собаки, или пес сам уйдет к хозяину. Но все оставалось по-прежнему. Волк не отходил от дома. «Может, его хозяин умер?» — с надеждой думала я.
Это был очень умный пес. Похоже, он был хорошо обучен. Соседские ребятишки бросали ему через забор куски колбасы и кости. Волк и бровью не вел. С земли он пищу не брал. Принимал еду только от бабушки, и только из миски. Наверно, решил, что бабушка здесь самая главная, коли стряпает и всех кормит.
Волк никогда не облаивал прохожих. Но если кто-нибудь хотел войти во двор, он вставал, загородив калитку, и по-особому страшно рычал. На меня и братика он не обращал внимания, на кота Алтына тоже. Когда я все же попыталась погладить Волка, он так рыкнул, что я отскочила, а кот, пригревшийся было на солнышке, свалился с крыльца.
Трогать себя пес позволял только бабушке и папе. Мне очень нравилось, что наш пес такой неприступный, серьезный. Это не какая-нибудь домашняя собачонка, которую можно трепать, как угодно, все стерпит за лакомый кусочек. Наш пес — зверь и почти что человек. Нет, он лучше. Иной человек тоже стерпит все за кусок хлеба... А мой пес — вот это да! Сильный, гордый! Я восхищалась своим зверем.
Через два дома от нас жила семья пастухов. Муж, жена и сыновья пасли по очереди колхозное стадо, ночами гнали самогон и пили запоем. Спохмела шли в лес с дробовиком и палили по белкам и птицам. У них каждый раз была новая собака на цепи. Собак они почему-то убивали. А может, съедали. Мечтали об умной пастушьей собаке, но у них заводились только глупые цепные псы.
Наш Волк им приглянулся, и пастух стал просить, чтобы мы его продали. Но наша семья наотрез отказалась.
—Дык эта ж не ваша собака, — сказал пастух.
—И не ваша, — ответил отец.
—Наша, — отрезала мама.
—Это не собака, а волк, он к нам из лесу прибежал, — встряла в разговор я.
—Ну вот, е-мое, псина чужая, — сказал пастух. — А ежели я хозяина приведу?
— Приводи, — сказал папа и увел Волка на веранду. Спустя несколько дней, поздно вечером, когда вся наша семья играла на кухне в домино, а Волк лежал возле калитки во дворе, вдруг послышались какие-то вопли. Они доносились снаружи. Мы сразу почуяли неладное и выскочили из избы. После яркого домашнего света тьма казалась непроглядной, ни зги не видать. В тишине вечера все звуки словно усиливались — яростный треск, крики, злобное рычанье со стороны калитки. Папа сбегал за фонариком и высветил угол двора. Мы увидели пастуха с сыновьями, цепь с ошейником, винтовку. Не винтовку — дробовик. В то время я не разбиралась в ружьях, да и теперь почти не вижу разницы.
Я сразу поняла, что произошло. Они хотели в темноте увести Волка, приманив его косточкой. Но наш пес набросился на них, повалил и принялся катать по земле...
Папа отозвал Волка на веранду. Пастухи пообещали застрелить собаку, выкрикивая, что бешеная псина покусала их.
Мы спрятали Волка в комнате. Потом папа отвез его в дальнюю деревню и отдал какому-то человеку. Мы с братом очень горевали, хотели найти, колесили на велосипедах по деревням (нам не сказали, куда именно был отдан пес), но тщетно.
Вскоре у нас пропал Алтын. Через несколько дней мы нашли его мертвым в поле. Он был застрелен из дробовика. Мама долго плакала.
Дачный сезон заканчивался. Мы на семейном совете решили съездить в ту деревню и забрать Волка в Москву. Мы тревожились за судьбу собаки.
Но Волка там не оказалось. Новый хозяин сказал, что пес ночью оборвал цепь и ушел. Найти не удалось.
—Так вы его на цепи держали? — ахнула мама.
—А как же иначе? — последовал ответ. — Собака, она для цепи и есть.
Так у нас не стало Волка и Алтына. Я очень горевала по ним.
Меня всегда тянуло к кошкам и собакам. Я любила подкармливать бездомных животных. Хозяйские собачки подбегали ко мне, терлись об мои ноги и норовили вытереть о пальто свои мордочки. Этого никогда бы не сделал мой Волк.
Почему-то городские собачки, даже самые огромные с виду, напоминают мне морских свинок. Наверно, такова их сущность, суть искусственно выведенных пород, чтобы людям с ними было уютно и нехлопотно. И судьбы у них, соответственно, вовсе не «волчьи». Правда, сейчас появились агрессивные породистые собаки-монстры, бездумно уничтожающие все живое, если только хозяин зазевается и позволит сорваться с поводка. Что-то вроде роботов-убийц. Это намного хуже «морских свинок».