Наверно, его Бог берег. Отца несколько раз убивали. Но какая-то высшая сила упорно возвращала его к жизни. Он был еще нужен…
III. Пес по кличке Волк
Я всегда буду тосковать по деревеньке Протасово и по Волку.
Он появился неожиданно, такой же угрюмый, страшный, неуютный, как разгулявшаяся за дверью стихия. Огромный, мокрый, с фосфоресцирующими глазами. Темно-серый. Словно грозовая туча.
Вторую неделю свирепствовал ураган. С домов срывало крыши, деревья выворачивало с корнями и носило по воздуху. На нашу избу рухнул столб с оборванными проводами, мы боялись пожара.
Пятистенок, который мы арендовали, был срублен на славу – крепкий, с мощной дверью. Веранду мы заперли на крюк, а сами забились на кухню. Там весело потрескивала печка, обдавая нас густым смолистым жаром. Поленья трещали словно выстрелы, разноцветное пламя яростно вертелось, будто дразнило кого-то.
В эту ночь мы не ложились, так как в счетчик над кроватью ударила молния, и мы боялись идти в спальню.
Ливень за окнами вдруг прекратился, будто кто-то враз обрубил струи дождя. Лишь страшно громыхал гром.
Мама сказала:
– Вот самая опасная погода. Сухой гром. Особенно страшна молния…
Не успела она договорить, как за окнами полыхнуло.
–Кажется, горим,.. – произнесла тетя Зина.
–Это молния, – сказала бабушка.
Мы распахнули кухонную дверь и высунулись на веранду. Там было темно и влажно. Очередная вспышка осветила помещение, и тут же загромыхало над потолком, будто гром осыпался на крышу. Что-то сильно ударило в дверь веранды, потом еще раз и еще, так что дверь дрогнула, соскочила с крючка и распахнулась. В проеме возник большой мокрый зверь, шерсть висела слипшимися космами, он казался черным, с него лила вода. Зверь спокойно оглядел нас и не спеша вошел. Он прошел в угол веранды и лег на кучу половиков, которые бабушка наспех посдергивала с веревки, когда началась гроза. Он положил большую голову на лапы и опять взглянул на нас умными усталыми глазами.
–Это волк! – вскрикнула мама, заталкивая нас на кухню. Мы упирались. – Саша, что же ты, убери детей!
–Не наводи панику, – сказал отец. – Это крупная немецкая овчарка.
–Да что ты-и, глаза-то горят желтым, это дикий зверь! В здешних лесах их видели, волков-то!
–Ну не гнать же его, – сказал папа. – Он промок и, похоже, простудился. К тому же это явно служебная собака, легла на подстилки, и глаза умные.
–Надо покормить, – сказала бабушка, протискиваясь бочком в дверной проем из кухни с тарелкой каши.
–Бабушка первым делом всех кормила, будь то человек, животное, птица. Возникни вдруг перед ней призрак, она бы и ему сунула под нос тарелку супа или кружку простокваши. Стой, куда? – крикнула мама, хватая бабушку за подол и затаскивая обратно на кухню.
–Да отстань ты, Милка! – вырывалась бабушка. – Пусти!
Воспользовавшись суматохой, я шмыгнула на веранду и бросилась к собаке. Мне хотелось накрыть песика пледом, чтобы он согрелся и обсох. Но отец схватил меня в охапку, унес в комнату и запер. Я заревела в голос.
Наутро ураган утих. Солнце, похожее на тщательно надраенную раскаленную сковороду, висело в жарком мареве высоко над крышей, от затопленной земли шел пар. Начинался зной. После бури установилась жаркая погода.
– Это Волк принес с собой хорошую погоду, – сообщил братик. – Он не простой пес, а волшебный.
Волк, накормленный и невозмутимый, лежал во дворе у калитки. Я бросилась к нему, чтобы погладить, но родители отогнали меня.
–Не подходи, тяпнет за ногу, будешь знать, – сказала мама. – Он еще к тебе не привык.
–А почему вам можно, а мне нельзя? – захныкала я.
– Мы взрослые, – последовал лаконичный ответ. Все утро я пыталась прорваться к Волку. Сбылась моя мечта, у нас, наконец-то, собака, да еще какая! Большая, важная! Вот бы погладить, поиграть с ней! Не пускают…