— Эй, чувак, потише, я просто тебе помочь пытаюсь, — непонимающе нахмурив брови, ответил рыжий и выудил из пачки последнюю сигарету. — Ты хоть сказать можешь, чего там у тебя за дела?
— Да так, пизда одна, — отмахнувшись, произнес Карл и последовал примеру брата.
— Выкладывай, — сделав первую затяжку и выпустив клуб белого дыма, сказал Йен.
— Покупателю морду начистил, — усмехнувшись, ответил Галлагер и сделал затяжку.
— Ого, чувак, ну ты даешь, — усмехнулся в ответ, — а за что хоть?
— Ебанутый потому что, — закатив глаза, сказал он, но заметив непонимающий взгляд брата, произнес. — Из-за телки.
— Твоей? — с нескрываемым интересом в глазах, спросил Йен.
— Да, бля, нет. Одноклассница.
— Чувак, ты начистил ебало покупателю из-за бабы. И теперь получаешь от начальства пиздюлей. И это просто одноклассница? — нахмурив брови, спросил Галлагер и сделал затяжку.
— Ну да, а чё?
— Да ты б в драку не полез из-за какой-то левой. Я тебя знаю, — усмехнувшись, сказал Йен.
— Она белая.
— И чё?
— На белых не тянет, братуха, — затушив сигарету собственным ботинком, ответил Карл.
— Меня тоже на парней сначала не тянуло, — усмехнулся Галлагер.
— Да пошел ты, — усмехнулся в ответ Карл и сразу же вышел из комнаты.
***
Домой она возвращается только под вечер, когда загорались первые фонари. Слова балерины не выходили из головы блондинки. Полюби. Почему это относится к человеку, когда можешь любить, например: шоколад или собак. Само это слово вызывало какой-то неуловимый страх. Отец всегда говорил: «Я буду любить тебя больше, если ты подчинишься мне.» Разве это и есть это слово. Ужасное слово.
Кейт заходит домой и заглядывает на кухню. Мама стояла у плиты и всхлипывала. Девочка тут же бросилась к ней.
— Мама, что такое? — испуганно спросил ребенок, глядя на то, как женщина с идеальной кожей прикрывала ужасный синяк на лице.
— Всё нормально, Китти, всё хорошо, — её глаза блестели от слез, заставляя девочку испуганно вздрогнуть.
— Он тебя ударил? — расширив глаза, спросила Кейт.
— Он уже ушел. Искал тебя, — она закрывает лицо руками и отворачивается от дочери, — Китти, я знаю, что он делает с тобой, детка. Прости меня, милая, пожалуйста, прости, — женщина тут же кидается ребенку на шею и кладет голову на плечо дочери.
— Мам, я в порядке, — Кейти сжимает губы и поднимает глаза к потолку, чтобы сдержать накопившиеся слезы. — Правда, в порядке.
— Китти, мы не можем так больше жить. Я обращусь в полицию. Куда угодно, лишь бы убежать от него!
— А как же дом? Он оплачивает всё это, — отойдя на несколько шагов назад, спросила девочка.
— Я нашла мужчину, который сможет нам помочь. Мы заживем нормальной жизнью, дочка. Я позабочусь о тебе. Он больше не сможет тебя даже пальцем тронуть. Но мне нужно время. Немного времени, прошу. И я всё исправлю, милая Китти, — её глаза распухли от слез, и тушь размазалась по всему лицу женщины.
Кейт не знала чего можно ожидать от Марриет. Ведь когда-то она все-таки вышла замуж за Джейкоба. Она и понятия не имеет через какой ужас прошла её дочь, которая росла под «чутким руководством» отца. Бесконечные удары, ненависть, дрочка на ночь и ужасные поцелуи, от которых хотелось блевать. Марриет не видела этого. Она сбегала. Сбегала, чтобы не видеть этого.
— Дай мне немного времени, девочка, — последние слова, которые произнесла женщина перед тем, как снова уйти.
Только на этот раз с чемоданом вещей и со слезами на глазах. А разве у маленькой Кейт есть выбор? Она знает, что не сможет остановить мать, даже если захочет. Она знает, что она всё равно уйдет.
— Куда ты поперся в двенадцать ночи? — строго спрашивает Фиона, остановившись прямо перед Карлом.
Её взгляд падает на оружие, которое торчит из-под футболки Галлагера.
— Да ещё и с пушкой? Ты ахуел? — удивленно округлив глаза и разведя руки в сторону, спросила девушка.
— Бля, дай пройти, — спрятав пистолет поглубже, ответил Карл и махнул рукой.
— Нет, — она тут же поставила руку на стену, чтобы полностью перегородить младшему Галлагеру дорогу, — никуда ты не пойдешь, понял?
— Блять, съебись. Ты мне не мамаша, — устало закатив глаза, произнес Карл.
— Сначала скажи, куда ты собрался с пушкой? М? — вскинув острый подбородок, спросила Фиона.
— Да тебе какое, нахуй, дело? — выдохнув через зубы, прорычал Карл.
— Потому, что я знаю тебя! — всплеснув руками, ответила Фи.
— Ни хуя ты обо мне не знаешь, — грубо огрызнулся Галлагер. — Это мои проблемы и я сам должен их решать, ок?
— Какие ещё проблемы, Карл? Ты понимаешь, что с твоей работой ты — труп, если сейчас уйдешь!
— Мне срать. Всё равно Деббс скоро окатится ещё одним засранцем на твою шею, — оттолкнув девушку в сторону, произнес Карл и вышел на улицу.
— Ну и пиздуй. Можешь больше не возвращаться, — кинула вслед Фи.
— Заметано.
***
Кейт сидела на кровати и перебирала собственные пальцы, изредка кидая взгляд на мигающий фонарь у дома. В любой момент в дом мог заявиться отец, и Китти жила сейчас тем, что ждала, когда настанет этот момент. Часы тянулись медленно и каждый шорох с первого этажа заставлял Дарнелл вздрагивать.
До сих пор в голове крутились слова мамы. Мы заживем нормальной жизнью. Представляет ли Кейт себе нормальную жизнь? Так странно думать о том, чего никогда не было. Некоторое время вообще казалось, что такие несчастья происходят абсолютно у всех. Но вряд ли у кого-нибудь ещё в городе отец так издевается над своими дочерьми. Что же такое — нормальная жизнь?
Жизнь без отца?
Жизнь без балета?
Жизнь без боли?
Жизнь, в которой нет странного соседа, который знает о скелетах в твоём шкафу?
Никогда нельзя избавиться от того, чего ты действительно боишься. Особенно, если это заключено в другом человеке.
— Ох, нихуя ж себе. Галлагер собственной персоной? — раскинувшись на половину дивана, чернокожий мужчина с острыми чертами лица, смотрел на пришедшего в его дом мальчишку. Возле него стояло четыре огромных мужика, натыканные пушками вдоль и поперек.
Карл был уверен и непоколебим. Он знал, что это оружие, которое Галлагер спрятал под футболкой ему не поможет, однако же он самовольно пришел к своими начальнику в дом.
— Слыхал, ты моего покупателя обидел, — усмехнулся темнокожий и вскинул подбородок.
— Ага, — без угрызения совести ответил Карл.
— Знаешь, а ведь у тебя могло быть большое будущее, пацан.
— Какое, нахер, будущее? Торговать пушками, чтобы в итоге снова загрести в тюрьму? Это не по мне, чувак, — нахмурив брови, произнес Карл, что заставило старшего усмехнуться.
— Именно поэтому ты сейчас стоишь здесь, — вскинув руками, ответил негр. — Я же не могу отпустить тебя просто так, — пожав плечами, произнес мужчина.
— Я не сдал тебя, когда загреб в колонию. И сейчас тоже не собираюсь.
— Я знаю, Карл, — подставив руку под подбородок, ответил мужчина. — Ты можешь бегать сколько хочешь, Галлагер, но в итоге я всё равно тебя поймаю. И чтобы не нагружать ни тебя, ни нас, я предлагаю тебе сделку.
— Чё ещё за сделка?
— Ты выплачиваешь мне весь долг, и я отпускаю тебя целым и невредимым. Почти.
— И чё за подвох?
— Его нет, Карл.
— Серьезно?
— Да, только с клиентом будешь разбираться сам. Он как раз здесь, — указав рукой на дверь, произнес старшой.
Карл медленно обернулся назад и увидел то старое лицо мужика из клуба.
***
На часах около двух, но Кейт до сих пор не спит. Чтобы как-то унять дрожь в коленях, она повторяет руками связки из сегодняшнего балета. В голове до сих пор звучит эта навязчивая мелодия, которую она прослушала за сегодня почти пятьдесят раз.
Карл чувствует себя кретином. Побитым кретином, когда подходит к окну соседки и наблюдает за темными стенами внутри. Ему совершенно не хотелось делать этого, но и ночевать на улице хотелось меньше всего.