Уоррингтон хрипло засмеялся, касаясь своей губы, на которой выступил едва заметный след крови.
— Надо же. Защищаешь грязнокровку, это так на тебя не похоже.
— Expelliarmus! — Гермиона сама не поняла, как заметила движение слизеринца и зачем вообще сделала это. Но быстро поймав палочку Уоррингтона, она встала перед Драко и направила на Кассиуса свою палочку. — Клянусь, Уоррингтон, одно лишнее движение, и я не посмотрю на то, что мы на приёме, я же грязнокровка и мне ваши правила чужды, — строго протянула она, не сдерживая язвительного комментария.
Это было странно, защищать его. Но сейчас, зная, что Драко запрещено колдовство, она чувствовала себя обязанной постоять за него. Особенно после того, как он вступился за неё. Но в то же время это шло вразрез с привычками.
— Надо же, как интересно, — Кассиус хищно усмехнулся, смотря на пару из-под растрепанной чёлки. — Малфой, а твой отец уже в курсе?
— Это не твоё дело…
— Ты прав. Не моё. Но так интересно было бы увидеть его реакцию. Как Лорд Малфой удивится, получив письмо.
— Ах, ты.
— Драко, нет! — заметив движение блондина за палочкой, Гермиона успела перехватить его, схватив за локоть. — Не забывай запрет. Он того не стоит. Остановись. Пожалуйста… — девушка посмотрела на Малфоя одним взглядом умоляя остановиться. Она готова была забыть сейчас все обиды и пререкания, лишь бы он не испортил то хрупкое спасение, что она выстроила для него пять лет назад. Рука с палочкой на мгновение напряглась, а потом опустилась. У Грейнджер от сердца отлегло, когда она ощутила, что мужчина остыл. Он слышал её и прислушивался.
Гадкий смех нарушил сложившуюся тишину, и Гермиона подкатила глаза от раздражения.
— Невероятно. Грязнокровка и Пожиратель, прячущийся за её юбкой — это будет сенсационная новость. Вполне в твоём стиле, Малфой. Оставлю вас, так что верни мне палочку, Грейнджер, — Кассиус протянул руку, в которую Гермиона незамедлительно вложила магический атрибут.
— Просто проваливай, — устало вздохнула она, не желая вступать в очередной спор. Она давно отвыкла от эмоциональной встряски и сейчас чувствовала себя истощенной.
Проводив взглядом насмехающегося слизеринца, Гермиона снова посмотрела на Драко, который стал выглядеть ещё более бледным, чем прежде. Девушка ощутила волнение, потому что понимала, что с Малфоем происходит что-то. Но он упрямо хранил молчание.
— Ты в порядке? — тихо спросила она, наблюдая, как мужчина прикрыл глаза. Драко словно превращался в статую, такую идеальную и пугающую одновременно. — Не стоило тебе вмешиваться. Я бы смогла выкрутиться и без тебя.
— Я не позволю какому-либо идиоту, возомнившему из себя невесть что, прикасаться к тебе, — всё не открывая глаз, признался Малфой. Это не было тяжело для него. Не теперь, когда он принял для себя большинство мыслей, что мучили его всё это время.
— Что? — Гермиона же не смогла даже вдохнуть, потому что слова Малфоя не совпадали со сложившимся мнением о нём.
— Ты почему вышла сюда? Холодно же. И вообще… — Драко хотел снова покомандовать, но новый приступ слабости и головокружения настиг неожиданно. Мужчина пошатнулся, хватаясь за голову, и выронил палочку. Образ Гермионы начал терять очертания…
Девушка видела, что с Драко что-то происходит. Только вот, что делать в такой ситуации, понять не могла.
— Малфой, ты чего? Драко?
Наблюдая несколько неуверенных шагов мужчины, она ждала ответа, но тот её словно не слышал. Пара шагов в бок, и он просто нагнулся над широкими перилами, почти перегибаясь через них. У Гермионы сердце опустилось от страха, что сейчас Малфой сорвётся вниз. Она просто ринулась к нему и, схватив за шиворот, потянула на себя. Его вес оказался неожиданно слишком тяжёлым, отчего девушка рухнула с ослабшим телом на пол, продолжая звать его. Но только отголоски музыки из Министерского зала были ей ответом. Лицо Драко напоминало белое полотно с серыми пятнами, и это внушало ужас. Пальцы быстро нащупали едва ощутимый пульс на шее, словно крылья бабочки порхающий под кожей. Ждать было нельзя. Гермиона приняла для себя решение мгновенно, подтягивая Малфоя на себя сильнее и закрыла глаза, аппарируя их в Мунго. Плевать на приём и ожидавшееся её выступление. Это всё подождёт.
I say can you help me right before the fall?
Песня главы: Seether — Words as Weapons
Забыл… потому, что хотел забыть. Иногда забвение считают благом, ты освобождаешься от тревоги и снова обретаешь свободу. А вот забвение Малфоя обернулось для него настоящим кошмаром. Ведь ты можешь забыть, но твоё сознание будет помнить всегда.
Снова чёрные коридоры Малфой-Мэнора встретили его гнетущей атмосферой. Потолки поднимались высоко над головой, утопая в черноте, словно там была пустота и ничего более. Драко остановился у стены, которую «украшало» изображение давно покоившегося Арманда Малфоя, частенько развлекавшего дальнего потомка рассказами о Вильгельме Завоевателе, когда Драко ещё был мальчишкой. Сейчас же кичащийся за чистоту крови предок презрительно смотрел на своего повзрослевшего потомка, и Малфой не мог понять, что заставило того так изменить о нём мнение. Драко сделал несколько шагов вдоль чёрных стен и замер, слыша чужие шаги. Почему? Почему они показались ему чужими?
Мужчина задумался, понимая важную деталь. Он знает, что спит, что это нереально, а Малфой-Мэнор давно потерял чёрные и такие пугающие его краски. И это было странно, ещё ни разу за пять лет он не был в сознании, когда уходил в свой кошмар. Это было дико, чувствовать себя взрослым в мире, где ты был подростком.
Тяжёлое и запыхавшееся дыхание эхом распространилось по помещению, и Малфой прижался к стене, скрываясь в тени камня. Там, в дали коридора, он неожиданно увидел светлую макушку… из-за поворота вышел он сам. Драко нервно вздохнул и перестал дышать от потрясения. Не каждый раз ты способен увидеть себя со стороны. А сейчас он видел насколько был напуган тогда: всегда идеальная причёска растрёпанна, глаза блестят то ли от ужаса, то ли от ожидания неизбежного, но тот прошлый Малфой явно был решительно настроен на что-то… что-то опасное. Нервно оглянувшись, мальчишка прикусил свои бледные пересохшие губы, вгрызаясь в них почти до крови, и что-то нащупал во внутреннем кармане пиджака. Странно, сам Драко не помнил этого момента. Неужели забыл? Ему казалось, что он помнил каждый чёртов день, когда Пожиратели торчали в его доме, казалось, что не забудет этот липкий страх в своей душе никогда! Но этого дня Малфой не помнил.
Прошлый Драко снова запустил пальцы в волосы, нерешительно поворачивая назад, но потом, словно кто-то дёрнул его за рукав, и парень развернулся, возвращаясь к прежнему направлению, уверенно проходя мимо портрета предка и самого повзрослевшего Драко. Малфой понял, что прятаться необязательно, это же сон или воспоминание, наргл знает что! Но любопытство обожгло сознание и, отлипнув от стены, мужчина двинулся следом за самим собой из прошлого.
Ещё одна странность, что Малфой обнаружил — видеть себя со спины. Неужели он всегда выглядел таким тощим и угловатым? Семнадцатилетнее, ещё не до конца сформировавшееся тело вызывало улыбку своей неловкостью в некоторых движениях. И это он-то считал себя идеальным с ног до головы? Мерлин, как же он ошибался!
Мужчина вздрогнул, когда в помещении снова раздался раздирающий душу крик, уже знакомый ему столько времени. Малфой из прошлого весь сжался и невольно зажал уши рукой. Драко и этого не помнил.
«Не скучай, мерзкая грязнокровка. Я скоро вернусь к тебе, и мы продолжим», — наиграно елейный и хриплый голос тётки вызывал колкий ужас во всех конечностях, но Драко быстро взял себя в руки, наблюдая за собой.
Парень весь дрожал, словно его бил приступ болезни, бледные пальцы с такой силой вцепились в волосы, что казалось, будто он собрался вырвать их с корнем, но когда под сводами раздался хлопок двери, он выпрямился, снова вгрызаясь в свои губы. Беллатриса ушла из зала, это понятно, потому что за чёрными дверьми стало тихо. Парень шумно выдохнул и сделал неуверенный шаг, прикрывая проход, и нерешительно заглянул в образовавшуюся щель. Он всё ещё дрожал, словно колеблясь от собственных мыслей, а потом решительно шагнул в зал.