Девушка за всё время даже не пошевелилась. Лишь слушала его слова и собственное биение сердца. Давление тугой причёски спало, и Гермиона наконец-то смогла почувствовать мягкость подушки под своей головой, медленно поворачивая лицо к мужчине. Он был так близко, всего в десятке сантиметров, и она могла рассмотреть все детали его лица. Утопая в нежности его взгляда, Гермиона понимала, что теряется в собственных чувствах. Это казалось неправильным и таким соблазнительным одновременно, что она не решалась произнести и звука, чтобы ничего не испортить. Впервые возможность принимать решения не казалась такой заманчивой. Взгляд скользнул ниже, на тонкие губы, и во рту пересохло от желания снова их почувствовать. Гермиона сама поразилась той мысли, что появилась в её голове. Драко усмехнулся, словно догадался о её запретных мечтах и придвинулся ещё на сантиметр ближе.
— Грейнджер, я не хочу тебя теперь отпускать, ты это понимаешь? А я никогда не упускаю свои желания, — в своей наглой манере произнёс Малфой.
Девушка почувствовала, как его рука скользнула по её талии, протискиваясь под неё, а потом словно в замедленной съёмке, она наблюдала, как Драко Малфой приближается к ней. Дышать становилось всё труднее. Ещё секунда, и его чёлка стала щекотать её лоб, а потом его губы, такие горячие и соблазнительные, встретили её без какого-либо протеста. Гермиона замерла статуей, ощущая этот нежный, но настойчивый поцелуй, который заставил всё внутри перевернуться.
«Да и пошло всё к чёрту», — так нерационально подумала девушка, наконец-то отпуская себя и приоткрывая губы, позволяя поцелую продолжиться. Руки неуверенно поднялись и легли на широкие плечи, мягко обнимая. Наконец-то, спустя столько лет, ей показалось это чувство совершенно правильным.
Когда лёгкие загорелись от необходимости кислорода, Драко наконец-то отстранился, всё ещё нависая над девушкой. Её глаза горели ещё неизвестным ему огнём, но этот свет ему очень нравился. Краснеющие щёки на бледном и веснушчатом лице казались самим очарованием, и тот самый шарм, что он заметил в Гермионе ещё в Париже снова сразил его наповал. Драко любовался девушкой и не торопился отводить взгляд.
— Ты теперь моя, Грейнджер. И даже не думай этому сопротивляться, — хрипнул он, пропуская спутанную копну волос сквозь пальцы. Это чувство было великолепным. Когда она в его руках.
I'm 11 minutes away
Песня главы: YUNGBLUD — 11 Minutes
Дойдя до конца, люди смеются над страхами, мучившими их в начале. Что-то такое Гермиона читала в одной из книг. И ей очень хотелось верить в смысл этой фразы, потому что сейчас она чувствовала страх, сковавший всё нутро. Мысли скопом назойливых насекомых роились в голове, сводя с ума. Это было сложно. Впервые что-то, спустя столько лет после окончания войны, показалось Гермионе трудным — словно нерешаемая головоломка. Сполоснув лицо в холодной воде, она облокотилась на раковину и снова погрузилась в размышления.
Эта ночь стала определённым переломным моментом в её жизни, когда распутье на дороге судьбы даёт выбор ей самой. Только вот принимать решение до ужаса страшно. Словно засечка на новом отрезке времени, начавшая вести обратный отсчёт к моменту её безумия. Слова Драко, его действия — абсолютно и точно обозначили его позицию и взгляд на будущее, на их будущее! И последнее слово осталось только за ней. Гермиона не хотела озвучивать это слово. Ей было страшно.
— Ты вся дрожишь, — тихий голос прозвучал совсем рядом, заставив девушку вздрогнуть. А в следующий момент тяжёлые руки мягко опустили увесистый плед ей на плечи.
Грейнджер подняла испуганный взгляд на своё отражение, увидев в зеркале его. Драко стоял за её спиной и не торопился отводить взгляд или уходить. Он словно пытался прочесть её мысли, но на удивление его действия вызывали только тишину и покой на душе. И это было так похоже на тот вечер в Париже, когда его пиджак окутал её плотным ароматом мужского парфюма. Сейчас же окружение пропиталось запахом зелий и снадобий.
— Зачем?
Это звучало глупо и нелогично. Одно слово, которое не вписывалось в контекст их совместного утра, кто бы мог подумать, в больничной палате. Но Малфой прекрасно мог прочесть всё то, что осталось между строк и отразилось в её шоколадных глазах. Лишь пожал плечами, не торопясь убирать свои руки от неё.
— Не хотелось бы показаться эгоистом, но ты прекрасно знаешь, что я именно такой. Я не готов отпускать то, что люблю.
Глаза девушки распахнулись шире от его слов. Мысль о любви Малфоя звучала… пугающе.
— Но я не вещь, Драко, — упрямство её зашкаливало, а тонкие пальчики впились в несчастную раковину. Ледяная вода всё ещё хлестала из крана, брызгами разлетаясь в стороны и оставляя тёмные разводы на её серебристом платье, такого же цвета, как и его глаза, которые жадно очертили изгибы женского тела в отражении.
— Я знаю. Но это не меняет нашей с тобой ситуации, Грейнджер. Ты нужна мне, и я не позволю тебе уйти.
Это было каким-то безумием. Ещё пять лет назад она обивала пороги и не спала ночами, думая, как освободить его, спасти от Азкабана, а теперь чувствует, что он сам готов натянуть на неё кандалы. Только уже личные. Девушка не сдержала гневного фырчка, резко поворачиваясь в сильных руках, встречая упрямый взгляд. Как же она ненавидела это упрямство и любила его в то же мгновение.
— Что за извращённая манера общения? Я не твой домашний эльф и не те дамочки, что дрожат от одной только мысли о тебе. Можешь мечтать сколько хочешь, я не дам… — язык словно заморозился, когда его горячие ладони обхватили её пылающее от гнева лицо. Гермиона растерянно моргнула, смотря в глаза своего мучителя, который смотрел на неё… с нежностью?
— Я в курсе, что не мастер романтичных выражений. Но будь добра, не цепляйся к словам? Я и так пытаюсь сказать то, что мне несвойственно. Но я думал о тебе на протяжении пяти лет, и у меня было более чем достаточно времени, чтобы осознать это и принять. Грейнджер, я понимаю, что тебе тоже потребуется это время, так что я его тебе дам. Но прошу, очень прошу, чтобы это время ты не отталкивала меня и не избегала. Дай мне шанс.
Гермиона замолчала. Такое просто не хотело укладываться в её голове, но игнорировать это было просто невозможно. Девушка крепко зажмурилась, пытаясь хоть как-то оградить себя от того гипнотического взгляда, что был способен захватить её и лишить всякой силы воли.
— Не понимаю. Что ты от меня хочешь? — тихо выдохнула Грейнджер.
Конечно, она врала. Желания Драко были кристально чисты и понятны, но принимать всё на чистоту казалось слишком опасным. Не мог человек так измениться, не мог начать испытывать чувства совершенно противоположные тем, что были в прошлом.
— Я хочу, чтобы ты стала моей. Полностью и безоговорочно. А я, в свою очередь, обещаю сделать тебя самой счастливой. Гермиона? — коснувшись её подбородка, Малфой буквально заставил её посмотреть на себя, приподнимая её лицо. — Я знаю, что был жесток и груб с тобой. И я извиняюсь за своё детское, избалованное поведение. Но сейчас мы уже взрослые люди, и подобному не бывать.
У Гермионы мурашки побежали по всему телу, девушка задрожала и отстранилась, быстрым шагом выходя из ванной. Она чувствовала себя загнанной в клетку. Пойманной, словно слабый зверёк, угодивший в клетку к анаконде. И куда бы она ни металась, выхода и спасения не было. От гриффиндорской львицы не осталось ничего, сейчас в комнате был только раненый и испуганный котёнок.
— Это всё неправильно. Я не должна тебе нравиться. Ты аристократ, Малфой! А я…
— Даже не думай произносить это слово, Грейнджер. Ты самая удивительная женщина из всех, что я знал. Моя женщина.
У Гермионы подкосились ноги, и она села на ту самую софу, на которой с вечера не могла удобно устроиться. В голове стоял гул и ничего кроме. Драко медленно приблизился к ней и присел рядом, мягкими движениями заправляя растрёпанные волосы за ушко и позволяя своим пальцам нежно погладить горячую пылающую кожу шеи.