Фестралы аккуратно опустились в магической части Парижа, отбивая ритм своими копытами по вымощенной дорожке. Эта часть столицы всегда была скрыта от магглов, почти как Косой Переулок Лондона. Карета остановилось у небольшого дворца, который освещали в вечернем сумраке парящие в округе факелы. Драко первый вышел на улицу, скептически осматривая это место и игнорируя всякую необходимость помочь Гермионе выбраться. Оно было знакомым ему, возможно, в детстве он приезжал сюда с родителями, когда учился на втором или третьем курсе, но воспоминания уже затёрлись, перекрылись сверху памятью о страхе и смерти.
— Bonsoir, messieurs, — к ним навстречу вышла женщина, довольно молодая, хотя судить о её возрасте Малфой не рискнул бы. Зная пристрастия французов, он мог предположить, что эта дама вполне могла бы быть в два раза старше его! — Меня зовут Марлен Тер'т. Я отвечаю за Ваше комфортное расположение здесь и утром сопровожу на заседание. Добро пожаловать во Францию, — знакомая картавость заставила Драко улыбнуться. Французы всегда звучали для него забавно, а когда он был ребёнком, так вообще любил передразнивать их гнусавость оставаясь в ванной сам с собой.
— Bonsoir, меня зовут Драко Малфой, а это мои… коллеги, — едва выдавив из себя это слово, мужчина улыбнулся. Как же противно было так любезничать в их отношении, но политике плевать на их взаимоотношения, как и этикету. — Мисс Грейнджер, и мистер Уизли и… — Драко вдруг понял, что понятия не имеет, как зовут того несчастного, что по воле обстоятельств оказался в их компании.
— Мистер Дикенс. Эди Дикенс, — улыбнулся тот, сверкнув идеально ровными зубами.
Мадам Тер'т загадочно улыбнулась, осматривая молодого аврора, и Малфой только подкатил глаза. Не надо читать мысли, чтобы увидеть её очевидную заинтересованность молодым британцем, который ко всему прочему отличался идеально сложенным телом. Парня можно было пожалеть только ещё один раз. Такие дамы, как эта, никогда своего не упустят.
— Очень приятно познакомиться. Прошу Вас, следуйте за мной, — лёгкий жест изящной руки указал к широким дверям, массивно возвышающимися перед гостями. Искусность исполнения витиеватой и изысканной отделки, покрытой золотом, завораживала и манила глаз. Каждый здесь с особым благоговением наблюдал, как эта массивная конструкция гостеприимно распахивает створки, не издавая при этом и звука, несмотря на свой достопочтенный возраст. — Сегодня Вы свободно можете отдыхать, а завтра до полудня состоится первое заседание. Я вышлю каждому из вас сову с сообщением утром, так что прошу быть на чеку. И да! — женщина резко повернулась, делая изящный взмах палочкой, присущий только воспитанницам знаменитого Шарм-Баттона. Фигурные металлические ключи сразу же повисли перед лицами гостей. — Ключи от Ваших номеров. Пожалуйста, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.
Малфой молча поймал ключ и лишь взглянул на маленькую гравировку, чтобы узнать номер, сразу двинувшись в сторону лифта, видя, как парочка авроров отправляется в противоположную сторону. Слава Мерлину, они будут жить в другом крыле здания! Потому что встречать морду рыжего Уизли ещё и по утрам, пусть это и будет всего два дня подряд, но Драко этого «удовольствия» хватило ещё в школе.
— Гермиона, ты идёшь? — услышал он голос Рона.
— Я… да. Я сейчас. Идите. Мне надо кое-что уточнить, — в отличие от своего друга голос девушки звучал неуверенно, и это было настолько непривычно, что Драко даже оглянулся, чтобы убедиться действительно ли это говорила Грейнджер? А то, может, у него уже слуховые галлюцинации на почве регулярного недосыпа?
Но стоило ему оглянуться, как Малфой просто прирос к паркету, потому что эта растрепанная и смущенная, в этом он тоже был уверен, ведьма решительно шагала в его сторону. Он даже звука не произнёс, когда она поравнялась с ним и толкнула в сторону открывшихся дверей лифта.
— Ты что, мать твою, делаешь, Грейнджер? — почти зашипел он, когда они оказались отрезаны от остального мира тесной кабиной. Наблюдая с высоты своего роста лишь макушку девушки, которая что-то рассматривала у себя под ногами, Малфой недоумевал. Молчаливая, смущенная и неуверенная Грейнджер шла в полный разрез с её привычным образом воительницы, когда она была готова ему глаза выцарапать, убивая одним только взглядом! Это настолько поражало, что любые едкие комментарии застряли в глотке тугим камнем, и Драко просто молча ждал, наблюдая за её метаниями.
— Я хотела… — Гермиона запнулась, неловко смяв в руках папку с документами по предстоящему делу, было так непривычно видеть зубрилу такой неуверенный в себе, что Малфой не сдержался первым.
— Хотела что? Слушай, Грейнджер, лифт остановится — и я выйду. Так что говори быстрее, что тебе надо. Мы обменяемся взаимной нелюбезностью, как всегда, и разойдемся по своим номерам. Вообще не понимаю, зачем ты за мной потащилась. Твой дружок теперь с ума сойдёт, — разглагольствовал мужчина, но замолк, стоило ощутить кончик палочки у своей груди. На мгновение Драко даже испугался, что она просто его приложит каким-нибудь очередным особенным Грейнджеровским заклятием, и оставит подыхать, как последнюю скотину, прямо в этом лифте, но, к его удивлению, девушка лишь шепнула что-то себе под нос, и след красной помады растворился на его рубашке, словно его и не было там с самого начала. Малфой даже не веря потянул ткань, рассматривая удивлённо белый материал.
— Я хотела извиниться, — фраза Гермионы совпала с моментом открытия дверей, сопровождаясь слабым звонком. — Я, правда, не знала, что тебе запрещено колдовать. Прости. У меня не было желания интересоваться твоей судьбой. Всё же друзьями мы никогда не были, да и вообще. Короче… я всё исправила. Ещё раз извини, — она не поднимала на него взгляда, просто протараторила всё это и быстро вышла, с такой скоростью шествуя по узкому коридору, что Малфой даже засомневался смог бы он её догнать, если бы захотел. Шлейф аромата её духов ударил в нос новым потоком, напоминая о ситуации в узком коридоре Отдела тюрем. Мужчина резко сглотнул, снова попадая под чары этих завораживающих нот парфюма. Он лишь успел поймать закрывающиеся двери лифта, чтобы выйти следом и понять: с Грейнджер они соседи. Забавно получается, что их компанию разделили… и весьма подозрительно.
***
Жизнь — это искусство извлекать значительные выгоды из незначительных обстоятельств.
Так воспитывался Драко Малфой с того времени, как ему исполнилось семь лет. Отец всегда повторял это, когда он по детской наивности и тяге к авантюрным приключениям влипал в истории неподобающие для наследника своей фамилии. Драко ненавидел моменты, когда попадал под удар воспитательных «привычек» отца, ведь Люциус никогда не мелочился на наказания, и влетало Малфою строго пропорционально уровню его провинности. Но по прошествии времени он всё чаще убеждался, что отец был прав. Как же сильно Люциус был прав в этом вечном вопросе о жизни!
Сейчас он потерял всё: статус, уважение и влияние. Драко остался последним Малфоем, который, к общему удивлению, лишился всего впервые за всю историю его длинного родословного древа. И сейчас в его голове только и крутились вопросы, как сделать так, чтобы повернуть сложившуюся ситуацию себе на руку?
Бокал с виски в руках был уже почти пустым, только пара кубиков льда иногда сверкала в скудном освещении французского бара. Раз уж ему всё равно запрещено колдовать, то Малфой стал чаще выбираться в мир магглов, и со временем стал находить этот мир вполне себе сносным и даже интересным. По крайней мере, здесь в него не тыкали пальцем и не шептались за спиной, это помогало сосредоточиться.
— Вам повторить? — симпатичная барменша снова оказалась рядом, мило улыбаясь и заискивающе смотря на мужчину.
Драко знал, какое впечатление производит на противоположный пол, но в последнее время его это не прельщало, ведь большинство девушек в магическом Лондоне гонялось исключительно либо за его состоянием, либо за желанием как-то превознестись в своих кругах. Это ведь стало так презентабельно среди дам — окрутить аристократа, чтобы похвастать перед подружками своей новой добычей. Поэтому, к ужасу пока ещё не знающего обо всём отца, Малфой всё чаще находил себе любовниц по ту сторону стены Косого переулка. Простые маггловские девушки были проще во всех смыслах, и это помогало ему отвлечься от всех проблем, которые просто рухнули на его плечи пять лет назад.