Но как клубу удавалось проявлять реальные признания мужчин, что для этого делалось и какие методы использовались, всегда оставалось тайной для заказчицы.
При заказе «вернуть мужа в семью», усилий прилагалось значительно больше и требовалась совместная организованная акция всех четырех подруг. Надо сказать, что такие заказы поступали реже. И принимались во внимание только зарегистрированные браки.
Оксана призналась самой себе, что работать с подругой – это совсем другая тема, чем с незнакомыми женщинами, но вызов принят. Пора начинать действовать. Даша и так протянула с окончательным решением. Чем дольше мужчина живет без женщины, тем быстрее от нее отвыкает. Чем дольше ее не видит, тем сложнее его вернуть в лоно семьи. Особенно, учитывая тот факт, что он увлекся другой дамой. Света говорит, что Даша хочет вернуть изменника, значит, надо подключать все силы. Весь женский мозговой центр, всю команду. Только вчетвером они мощь.
– Марина, привет. Когда возвращается наша малышка?.. Да, Женька… Отлично, есть работа для нее.
– Я могу чем-то помочь?
– Пока нет, отдыхай.
– Переотдыхала уже.
– Что-то случилось?
Оксана уловила нотки раздражения в голосе подруги.
– Нет, всё нормально.
Марина вздохнула и постаралась взять себя в руки.
– Звони, если что.
– Договорились.
Марина отправила ноут в спящий режим, помчалась в детсад за Гошей. Воспитательница скучала возле ворот, поглядывая в мобильный, пока Гоша наматывал круги вокруг грибка в ожидании родителей.
– Мама, почему ты меня всегда забираешь самым последним?
Гоша бросился в объятия с разбега.
– Прости сын, заработалась.
– Пусть тогда меня папа забирает, – обиженно засопел Гоша.
– Папа тоже работает.
Марина попыталась улыбнуться.
Воспитательница попрощалась быстрее, чем Марина успела задать ей вопросы как прошел день ее сына в саду.
– Мама, давай купим большую пиццу, – попросил Гоша.
Марина противилась фастфуду и на этой почве часто ругалась с мужем, это шло в разрез ее установок о правильной и здоровой пище, занятиях йогой и веганству, но в крайних случаях она позволяла сыну покапризничать.
– Ты же знаешь, что это неполезная еда, правда?
Сердце матери сжалось и согласилось. Такие маленькие радости очень важны в жизни детей. И пусть неправильные, немного вредные, но если они делают ребенка чуть счастливее, пусть будут.
– Знаю, мама. Папа говорит, всё, что вкусно – не полезно, а полезное – не вкусно.
– В чем-то твой папа прав, – пробормотала Маринка.
– Мама, а давай пойдем на карусели?
– Давай.
«Боже, когда я в последний раз отрывалась с ребенком и делала то, что хочет он? На его уровне, исполняла его желания?»
Маринка вспомнила три последних случая, когда Гоша неконтролируемо смотрел мультики из-за внезапного прихода Лешиных друзей. Взрослые засели в кухне за столом, а ребенка отправили в спальню смотреть мультики на Маринкином ноутбуке. У нее тогда чуть не слетела вся программа. Неудачная комбинация клавиш подвыпившего отца, пытающегося включить ребенку продолжение «Фиксиков», заблокировала открытую на компьютере программу, в которой Маринка рисует свои эскизы.
– Конечно, пойдем на карусели и на качели.
Она подхватила сына на руки.
– Сейчас позвоним папе, вдруг он захочет к нам присоединиться.
Марина набрала Лешин номер.
– Леш, Гошка просится в парк на аттракционы. Давай к нам, купим пиццу, устроим пикник?
– Мариш, занят, – оборвал Леха, – давайте сами.
И отключился.
Обида окатила волной. Мгновенно вспыхнула и накрыла. Маринке резко расхотелось и кружиться, и смеяться. Как она это себе представляла до звонка мужу. Но сын ведь не при чем. Он смотрит на нее голубыми глазенками и ждет.
Любая эмоция длится две минуты. Ровно две минуты – сто двадцать секунд, научный факт. Потом она отступает и остается лишь наша реакция на эмоцию. Хочешь продолжать носить обиду в себе, мозг будет проецировать дальнейшую выработку «обижательных» гормонов. Хочешь поскорее отпустить, выдохни, выкрикни, сплюнь, и она тут же уйдет.
– Давай посвистим?
Маринка присела на корточки и обняла сына.
– Научишь меня?
– А потом в парк? – с надеждой спросил Гоша.
– Потом в парк и самую большую пиццу, – улыбнулась Марина.
– Хорошо, – согласился мальчик, – тогда смотри.
И они прям у ворот садика свистели как умели, хихикали и трансформировали негативное чувство в положительные эмоции. Прохожие смотрели на чудаковатую парочку – молодую маму в спортивном костюме и кепке, словно подросток, и на пятилетнего мальчика. Мама с сыном активно свистели воробьям и заливались смехом от своих неумелых стараний.