Герцогиня поморщилась, но неожиданно с жаром поддержала:
-- Это правильно! Молиться, надеяться... это хорошее занятие. В нынешней ситуации.
Поводив пальцем по коленке, вдруг хлопнула ладошкой и энергично продолжила:
-- За эту неделю у тебя погибло треть людей. Ещё треть умрёт до весны. От голода, холода, болезней. Половина оставшихся - разбежится. И Вельфы, и Аскании уже прикидывают как привлечь к себе голландцев и заселить ими славянские земли. От Любека до Мейсона.
***
В РИ появление голландцев в Бранденбурге фиксируется по построенным ими дамбам и дорогам. Хронисты упоминают переселенцев из Голландии в эти годы и в других местах.
В графстве нынче около 100 тыс. жителей. 30 тыс. погибших - не самое большое число. В 1212 г. - 60 тыс., 1219 г. - "наводнение Святого Марселия", 36 тыс., 1287 г. - "наводнение Святой Люции", 50 тыс.
Здешние жители не имеют опыта ежегодных паводков, высоких - в 8-12 м., обычных на русских реках. Подобно насельникам Белого озера, они располагают свои жилища вблизи воды, заботясь лишь о защите от обычных ежедневных морских приливов.
И тут приходит нечто вроде "Великого наводнения" Петербурга: 7 ноября 1824 г. дождь, температура +8°C, сильный западный ветер. Резкий подъём воды, выше 4 метров. 600 найденных утопленников. Сколько унесло в залив - никто не знает.
В русской культуре эта катастрофа проявилась "Медным всадником".
Подобные катастрофы в Голландии - проявятся дамбо- и шлюзо-строительством, накопленный опыт (в РИ) даст отдачу, например, на Верхнем Дону в строительстве Ивановского канала при Петре I. В распространении ветряных мельниц - первые появятся через десятилетие. Отсюда же, от появления огромного мелкого залива, широкое распространение уже появившихся кораблей "ваттова моря" - коггов.
Мореплавание, торговля, города, протестантизм, гёзы, независимость, собственная колониальная империя, толерантность, мультикультуризм... Последствия наводнений 12 века видны и в веке 21.
***
-- Голландия погибла. Всё пропало. Это моя вина. Наказание Господа за мои грехи.
Ростислава пристально вглядывается в эти большие, красивые, и нынче - пустые глаза. Ни мыслей, ни чувств. Смирился. Отдался. Судьбе.
-- Ты не первый из "всепропальщиков" на моём пути. Меня учили, что нужно понять причину несчастия. Я согласна с тобой: наводнение - казнь Господня. А как же иначе? Наказание - за грехи. Господь справедлив. Нет казни без причины. Только за тобой нет таких... тяжких грехов. Чтобы заслужить столь тяжелое наказание.
Вдруг глаза её расширяются. Будто она неожиданно поняла:
-- "Дети отвечают по грехам отцов их"! Твой отец. Он восстал против своей матери и брата, против императора и епископов, он залил кровью селения фризов и заманил брата в засаду.
-- Но... и что же теперь?... я... искуплю! Я отмолю! Я отправлюсь к святым местам! Я пройду на коленях! Я сделаю богатые вклады! В церкви и монастыри!
-- Брось, Флорис. Никто из нынешних государей, а среди них немало грешников, не был казним столь... чудовищным, огромным способом. Велико преступление, велика казнь, велико должно быть и искупление. Самое большое в мире возможное искупление грехов - в Храме Гроба Господня. Там прощается всё, там смывается любое. Если и там не поможет - не поможет нигде.
-- Да! Да! Я отправлюсь в паломничество! В Святую Землю! Но... как же я брошу своих поданных? Я же не могу... в такую минуту...
Ростислава глубоко вздохнула, будто кидаясь в холодную воду:
-- Можешь. Передав управление краем человеку, которому ты доверяешь. Который сможет организовать спасение людей. Твоих людей, Флорис. Утративших жилища, источники пропитания, всё. Способного к такому труду. И обладающего возможностями. Имеющего достаточно зерна, скота, одежды, мест для размещения... страждущих и обездоленных.
-- Да. Но... Кто? Кто добровольно взвалит на себя такой труд?! Такой... неподъёмный крест. Такой груз... милосердия, сочувствия, сострадания...
-- Я.
Слово - прозвучало. Без сомнения, без гордости, без страха или сожаления. Уверенно. Просто факт.
Граф, до того растерянно беспорядочно разводивший руками, замер. Раскрыв до предела большие глаза и немаленький рот. Ростислава гордо вскинула голову:
-- Что? Не веришь? Что слабая глупая женщина может справиться с такой катастрофой?
-- Не-не-не... я конечно... само собой... и тут вот... такое... но...
-- Я - единственный человек здесь и сейчас, который может взяться и сделать. Такое. Потому, что я женщина. Потому что, передав мне все свои права и привилегии в графстве, ты можешь быть уверен в сохранении прав наследования твоими детьми. А император - в том, что владение не станет частью какого-то правящего дома. Женщина не может стать графом.