Так-то напрямую - сотня вёрст. Но дорога идёт вдоль Везера на юго-восток, карабкаясь на невысокие, но крутые горы к югу от Миндена, потом огибает густой непроходимый лес. От Хамельна поворачивает на северо-восток к Ганноверу, а уж оттуда более-менее прямо к столице герцогства.
Но главная беда - не извилистость дороги, ни, даже, её качество. Германские дороги в эту эпоху хуже русских: здесь ездят больше, а чинят - как у нас. В смысле: никогда. Главная беда - повозки.
Четыре огромные коробки на колёсах, влекомые каждая дюжиной лошадей, принципиально не могли двигаться даже быстрым человеческим шагом. Сотня менее объёмных, но не менее медлительных телег и возов, тоже не способствовали скоростному трафику. Сотни людей, пешком и верхом, шли и ехали рядом и между повозок, болтали, ругались, ссорились и мирились, перебираясь от одной стоянки до другой.
В самой большой и богато разукрашенной колымаге, которая, однако, как и все остальные, уже через день была забрызгана грязью аж до крыши, должны были разместиться новобрачные. Но герцогиня нашла повод улизнуть от своего законного. Генрих выразил, было, как и положено мужу, некоторое неудовольствие. Тут, по мелкому поводу, заявилась тёща. Которая и составила новоявленному зятю компанию в дальнейшем путешествии.
Вскоре обычные спутники герцога покинули зятя и тещу, дабы не мешать им в обсуждении удивительных фигурок животных, привезённых с востока и выполненных, как было сказано, из "камня китайской жизни".
Ростислава ехала в следующем рыдване, занавесив окна. Благородные саксонские рыцари, не видя посторонних, совершенно свободно делились комментариями по поводу своеобразия качки, поразившей вдруг герцогский экипаж. Ростислава и её спутницы не были сильны в местном наречии, но Фрида краснела до боли, слушая оценки и пожелания наездников.
Наконец, присутствовавшая в повозке боярина Рада не выдержала, дала по уху своей юной дочке, с полуоткрытом ртом внимательно прислушивавшейся к полупонятному весёлому диалогу дворян и старательно запоминавшей новые немецкие слова, и высунувшись в окошко обложила болтунов матом.
Германские "добры молодцы" оказались настолько тупы, что русского языка не поняли. Наоборот, принялись раскланиваться и вежливо улыбаться.
***
Черномырдин: "На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться".
Туземцы неверно восприняли даже эмоциональную, общечеловеческую составляющую "используемого инструмента".
***
Рада плюнула и, уяснив свою собственную лингвистическую несостоятельность в части приведения придурков к пристойности путём изречения нецензурных выражений, при первой же остановке перебралась в хвост колонны, где тащились две другие колымаги.
Ростислава осталась одна с Фридой. Которая, всё менее смущаясь, пыталась наглядно объяснять своей госпоже смысл используемых дворянами слов. Так они и ехали в большом тёмном скрипучем ящике на колёсах, завернувшись в тёплые накидки, прижавшись друг к другу, прислушиваясь к чавканью дорожной грязи под копытами лошадей и окрикам возниц.
Потом вдруг выглянуло солнце. Как-то сразу стало теплее, веселее. Караван ускорил ход. И пришёл в Хамельн.
До дудочника-крысолова - сто лет. Но Везер и удобная переправа через него - уже на месте. Есть и укрепление для её защиты. Четыре века стоит и собор Св.Бонифация.
Естественно, герцог отправился в собор отстоять мессу. Дабы явить добрым подданным - лик государя и благодетеля.
-- А чё он такого благого сделал?
-- Ну, ты ж живой. А будешь глупые вопросы задавать...
Герцогиня, само собой, сопровождала мужа и преклоняла рядом с ним колени на молитве. Грубых ошибок не совершила, вела себя достаточно близко к стандарту "добродетельная супруга католического князя в церкви божьей". За что и была удостоена похвалы своего венценосного:
-- Гля, а ты почти выучилась. Может, и чего путное получится. Мда... а давненько я супружеский долг не исполнял.
И обернувшись к одному из слуг приказал:
-- Вечером проводи герцогиню ко мне в спальню.
Взволнованная положительным отзывом столь важного для них человека, к которому она ничего, кроме слегка неприязненного равнодушия не испытывала, и грядущей перспективой "исполнения супружеского долга", Ростислава занервничала. Первый и пока единственный опыт "секса по-герцогиньски" не вызывал у неё радостного предвкушения.