Мои цели она почувствовала как свои. Как её собственное внутреннее стремление.
"Если вы хотите вести счастливую жизнь, вы должны быть привязаны к цели, а не к людям или к вещам".
Привязанностей к людям и вещам у неё не было. Оставалось стать счастливой.
Глава 661
Вот после таких приключений, отгуляв свадебные празднества, герцог с супругой и оправились в середине февраля "домой", в Брауншвейг. Дотащились до Хамельна, сходили к св.Бонифацию. Где Ростислава, старательно пытающаяся выучить особенности поведения в здешнем мире, получила заслуженную высокую оценку. И лестное приглашение в форме приказа господина постельничему:
-- Вечером приведи герцогиню ко мне.
Ростислава взволновалась: зависимость от герцога весьма велика, надо "не ударить в грязь лицом". Или ещё чем. Муж добрых чувств у неё не вызывал, но надо вызвать их у него. А как?
Что надеть? - Коренной вопрос текущего момента.
***
"Многие леди были бы уязвлены в своих чувствах, если бы поняли, насколько мужское сердце невосприимчиво ко всему новому и дорогому в их убранстве, как мало на него действует дороговизна ткани и в какой мере оно равнодушно к крапинкам или полоскам на кисее или муслине. Женщина наряжается только для собственного удовольствия. Никакой мужчина благодаря этому не станет ею больше восхищаться, и никакая женщина не почувствует к ней большего расположения. Опрятность и изящество вполне устраивает первого, а некоторая небрежность и беспорядок в туалете особенно радуют последнюю".
Я Ростиславе это говорил. Что ж не процитировать Джейн Остин по столь постоянно животрепещущему поводу? Умом она поняла, но... сумма стереотипов, доведённая до уровня инстинкта... обламывается только осознаваемым напряжённым размышлением.
***
Говорят, ему нравятся девочки в веночках из весенних цветочков. А где тут, в феврале - майских цветов набрать? Или искусственных наделать? Чулочки с полосочками? Красные-белые? А подвязку - розовую? Рубашку тонкого полотна. Это-то понятно. Но дальше? С рукавами по запястье? По локоть? Три четверти? Прямой, расклешенный, зауженный? Вырез горловины застёгивать? Или по ключицы? Или на лямочках? И - длину? Подол на ладонь вокруг ног по полу? По щиколотку? А ведь была у меня и по колено... Непристойно, конечно, но Ванечке нравилось. Духи... Лаванда? Но мама говорила, что ему нравится нотка щавеля. Почему-то. А потом? Спеть, сплясать? А что?
Первая брачная ночь - не показатель. Это дело ритуальное, сплошь регламентированное и нормированное. Исполнение долга. А вот теперь... Есть возможность пообщаться, вызвать привязанность, доброжелательность. Не только к себе лично, но и ко всему, с ней, Ростиславой, связанному. А можно всё испортить. Так, что и матушка не поможет. А наоборот - пострадает. Потому как ежели Генрих скажет:
-- Пошла вон! И чтобы я и этой дуры старой не видел!
То... то будут многие негоразды и ущемления.
Тут и она явилась. Не в смысле: "дура старая", а в смысле: любимая утешительница нашего бедненького мальчика. Пока - "любимая".
Мать с дочкой выгнали слуг и принялись обсуждать "линию поведения" и "форму одежды" в ходе реализации столь волнующей предоставившейся возможности. Что мы будем показывать, что - рассказывать, чем... заелдыривать и уелбантуривать. В смысле: по мозгам. И другим частям тела. В какой последовательности и вариативности.
Увы, поговорить им толком не удалось: герцог призвал "тёщу" к себе.
Уже в темноте заявился пожилой бетман (постельничий, от bett - постель). Исполнив положенные поклоны и речи, направленные почему-то мимо герцогини в угол комнаты, он, прикрывая ладонью свет свечи, отправился впереди взволнованно трепещущей от ожидания встречи с супругом госпожи.
Через полсотни шагов Ростислава сообразила, с немалым недоумением, перешедшим в яростное возмущение, что бетман - пьян. Вдребезги.
Что не удивительно, учитывая тот размах, с которым в Хамельне отмечали прибытие любимого герцога. Пока слуга был в её покоях, на глазах - он держался. Но стоило им уйти в темноту коридоров и переходов зданий, построенных вокруг древнего собора, как бедняга "поплыл".
Ростислава уже хотела вернуться, но повеление государя, важность встречи с властителем здешних земель и её законным мужем, а главное: собственная внутренняя готовность, настроенность на... на предстоящее исполнение супружеского долга, заставляли следовать за столь ненадёжным проводником. Да и вернуться сама она уже не могла: запутанная система коридоров и галерей, построенных и пристроенных за четыре века... идиотский лабиринт.