-- Тут не пройти. Или...?
В голове всплыли разные истории, рассказываемые Воеводой перед сном. Как с ним было интересно и хорошо! И спать - тоже.
Стоя в тени забора герцогиня размахнулась и бросила на улицу заработанную такими трудами монетку. Пикколи удачно блеснул, отскакивая, зазвенел по булыжнику мостовой. Стражники посмотрели, побурчали и пошли искать. А Ростислава проскользнула через ворота в тень вдоль улицы и тихонько, прижимаясь к стенам, побежала на цыпочках в сторону дома, который был отведён ей под постой.
Здесь - уже свои. Свои - по-настоящему. На воротах - её люди, которые знают её в лицо. Перед спальней воины, которым можно доверять. Внутри - заспанная, хлопающая глазами Фрида. Которая, хоть и с задержкой, принялась помогать госпоже. Налить воды в тазик, скинуть платье. Сесть в горячую, очищающую, успокаивающую...
-- Э... Ваше... э... Их Высочество был очень страстен? Покусал вам...
Факеншит! Зараза.
-- Фрида, ты ничего не видела. Из вот этого. Поэтому ничего не сможешь вспомнить. Кто бы тебя не спросил. Даже твой брат на исповеди. Поняла?
-- А... да... но...
-- Бетман был пьян. Вдребезги. Ты видела. По дороге в каком-то тёмном коридоре он упал и заснул. Добудиться не удалось. Я пошла дальше одна в темноте. Заблудилась. Упала. Разбила коленки. Видишь? Выбралась на какой-то двор и вернулась домой. Поняла?
-- Да. Э... но у вас на левой груди...
-- А этого - ты не видела. Поняла? Давай полотенце, ночнушку и расчеши мне волосы.
Уже в постели, чувствуя, как расслабляется после сегодняшних трудов тело, на грани сна, Ростислава улыбнулась в темноту:
-- А с Ваней - лучше. Конечно - их же трое: Зверь Лютый, Змей Огненный и Ангел Хранящий. А этих... только двое. И сами они... "пикколисты".
Повернувшись на бочок, подложив ладошки под щёку, герцогиня саксонская мирно засопела.
Утро началось с матушки.
Прямо с порога она высказала своё и Его Высочества неудовольствие вчерашней неявкой Ростиславы по призыву мужа.
-- Да здесь за такое! Если даже просто вассал не является по призыву, то ему могут и голову срубить. А уж лен точно отберут! А ты ж жена!
***
Буду точен: именно на этом и погорел в РИ Генрих Лев.
Епископ Эрфурта подал иск по поводу неправомерного использования саксонцами каких-то пограничных покосов. Лев не явился на суд. Во второй раз - всё-таки собрался. Очень спешил, декабрьской ночью кинулся с конной свитой вплавь через реку. Явился. Но - поздно. И получил все удовольствия: изгнание, отъём и разделения владений.
А фемы - не явившихся в указанный срок просто вешают. На ивовых ветках. Вдоль дорог.
Знаменитая немецкая точность воспитывается столетиями. Кроваво.
***
Выслушав официальную версию, осмотрев замотанные коленки и засыхающие ссадины, недовольно сморщилась:
-- Вечно у тебя... не слава богу. Мы тебя так ждали. Я уже всякого разного интересного понапридумывала...
Тут Ростислава сорвалась. Выгнала служанок и высказала всё, что она думает об играх в доминирование в костюме дьяволицы при незакрытых окнах. И чем ей пришлось потрудится дабы спасти всех от катастрофы, к которой её умнющая и изобретательная, но - неосторожная матушка подвела всех.
-- Я! Телом своим! Заслонила! Закрыла! Заплатила! За твои...
***
Образа, подобного "подвигу Матросова", "грудью на пулемёт" - здесь ещё нет. Поскольку нет пулемётов.
Но есть другие, сходные: закрыть господина своим телом. От вражьего копья, стрелы, сабельного удара.
Есть, и несколько более распространены, чем в 21 в. "женские варианты". Обычно, применительно к малому ребёнку. Защитить собой от грозы, пурги, пожара. Да и от ворога тоже.
Именно эта символика и прозвучала в яростном монологе Ростиславы. Дочь защитила мать. Своим телом. А не наоборот, как должно быть по обычаю.
***
Редкий случай, но Софья смутилась.
-- Мда... Нехорошо получилось. А что это за итальянцы?
Понятно, что длительное раскаяние ей не свойственно. Вот, переключила внимание на другой предмет.
-- Не знаю. Давай-ка я оденусь и пойдём к ранней обедне. А то Генрих и вправду может взбелениться.
Малое парадное одеяние, платок, закрывающий шею и волосы, торчащий хвостами сверху. Чуть пудры для оттенить круги под глазами от страданий телесных и духовных.
-- Губы? А что губы? Я так плакала! От невозможности явиться по призыву моего мужа и государя. Так плакала! И кусала губы. А всё бетман виноват!
Герцогиня и её матушка в сопровождении немногочисленных слуг прошествовали через площадь в собор, где их государь и господин приуготовлялся к молитве, обсуждая с верными слугами вчерашнюю попойку в городе. В ходе которой семеро утонули. Шесть - в Везере, что не удивительно. Один - в бочке с пивом. Это было... забавно.