В общую атмосферу праздника рыцарской доблести не замедлили внести свою струю и пехотинцы-простолюдины. По смыслу они должны защищать своего господина от таких же придурков, как они сами. Не мешая господам выяснять отношения между собой. Увы, жизнь значительно богаче любой сословной сегрегации.
Какой-то вестфалец вздумал объяснять своему, сбитому уже на землю, противнику, что тот его пленник. Но три мордоворота из команды сбитого впёрли с разбегу свои оглобли в бок коня победителя. И завалили эту конно-рыцарскую конструкцию. Тут прибежала толпа с противоположной стороны и начала бить "оглобельщиков" чем ни попадя по чему ни попало.
Особую прелесть происходящему придавало отсутствие "единообразной формы одежды".
"В битве рыцари узнавали друг друга по гербам, цветам и фигурам" - это ж все знают!
Здесь фигуры - не то, что в седле, а то, что на шлемах.
На ринге четыре десятка чудаков с фигурами. Разными. И гербами. Такими же. У каждого - своё. Выучившийся герольд, без сомнения, легко идентифицирует каждого. Но герольды залезли на верхние жерди ограждения, чтобы на поле не затоптали, и, сидя там, как воробушки на ветках, негромко чирикают - запоминают победителей. А по полю носится толпа здоровых мужиков с дубьём. Которые отличают. Своих. От всех остальных. Свои - которые с такой же вышитой хренью, как у конкретного "дубинщика" на груди и спине.
Ни у "вестфальцев", ни у "остфальцев" общей "формы одежды" нет. Команды сборные - на этот турнир. В каждой есть "примкнувшие" из других земель. Да и вообще - ежели какая-то скотина долбанула меня оглоблей по загривку, то хрена ли мне в его вышивке по костюму?
Две смешавшиеся толпы вопили, ругались и поднимали пыль своим топотом. Оттуда периодически выносили и выводили тех, кто уже... стал достаточно выносимым и выводимым. Их просовывали сквозь ограждения первого периметра и утаскивали к местам постоянного складирования, отдыха и лечения. Естественно, такие маршруты иногда пересекались, да и толпившиеся в кольцевом коридоре слуги не всегда способствовали бесперебойному трафику. Общая драка развернулась и там.
За вторым периметром - тоже живые люди. Хоть и без титулов. А зачем нам титул, когда мы видим противную морду? Ну явный же "марковец"!
Марк и Берг всего лет восемь как разделились на два графства. Но это неважно - морда всё равно противная.
Коллеги, я предупреждал. Вы, конечно, супер прогрессивное попандопуло, но "любить вас будут не за это". А за принадлежность к соседнему феоду, определяемую по форме шапки, шнурку на манжете или по количеству лепестков фантастического цветка, вышитого пьяной швеёй спросонок на вашем лапсердаке.
Генрих обернулся к жене и поделился:
-- Какая красота! Как на настоящей войне.
Лицо его раскраснелось, глаза расширились. Казалось, он стремится запомнить, впитать все мельчайшие детали разворачивающегося перед ним действа. "А тот того - конём, а этот его кулаком...!".
Кстати - это правда. Увиденные подробности позволяют делать суждения о характерах бойцов, а упоминание в беседе в позитивном духе эпизода - служит важным средством поднятия реноме рыцаря и укрепления феодальной лестницы в форме личной благодарности.
"Доброе слово и кошке приятно".
А уж непрерывно озабоченному своим статусом рыцарю...
Мордобой на ристалище нарастал, пыль поднималась всё выше. Хотя копья почти у всех были сломаны и, казалось бы, спешивать друг друга уже нечем, но количество ползающих, лежащих и уносимых на руках представителей "соли земли, цвета нации" увеличивалось.
По счастью, в первый день турнира предполагалась только копейная сшибка. Рыцари были без мечей, топоров и булав. Тут выяснилось, что у "вестфальцев" есть инициативные личности. С хорошими кавалерийскими навыками. Три рыцаря, построившись в шеренгу стремя к стремени, разогнались и сшибли одинокого остфальца, неосторожно повернувшего своего коня к ним боком. После чего двое спешились и принялись бить упавшего остатками копий и попавшимся под руку дубьём.
"Гербовой король" кинулся сказать им, что так не по правилам, что нужно только выбить из седла или преломить копья, что пешие схватки будут только послезавтра. Но не успел. Толпа в пяток остфальцев бросилась на выручку товарищу. И принялась топтать конями спешившихся противников. Туда же подвалила разнообразная (в части вышивки по костюмам) пехота. Образовалась конно-человеческая куча, куда, совершенно случайно, круп чей-то лошади внёс и "гербового короля". А в основании шевелящегося холма лежал конь. Которого снесли в начале и которому вся эта возня надоела. Что он и выражал беспорядочными движениями всех четырёх копыт.