Винтовка, лежавшая рядом с ним, оказалась "саваж" модели 99, калибра 0,300. Это, наверное, лучшая из всех старых моделей, хотя слава и досталась винчестеру. Образец был таким старым, что воронение с металлических частей стерлось и они серебристо блестели, а на прикладе не осталось отделки. Но канал ствола был чистый и в хорошем состоянии. Оптика состояла из старинного полевого прицела времен войны генералов Роберта Ли и Улисса Гранта.
В карманах я нашел какие-то ключи, очки без оправы в твердом футляре, маленькую пластмассовую коробочку неизвестных таблеток, голубой носовой платок, немного мелочи и складной нож с двумя лезвиями и потертой ручкой. Кроме того, я обнаружил бумажник с правами, выписанный на имя Харви Баскомба Хол-линсхэда, 72 лет, из Баскомба, штат Кентукки. Я вздохнул, глядя на худощавое упрямое лицо. Определяя его возраст, я дал маху на добрый десяток лет. Потом еще раз потер голень. Для семидесятилетнего старика он здорово лягался.
Я связал его запястья и лодыжки, воспользовался носовым платком в качестве кляпа и взвалил его на спину. Не могу сказать, что это была легкая ноша, Несмотря на всю свою хрупкость, он был тяжелый и неудобный, а я был немного не в форме. Плаванье и рыбалка в компании привлекательной блондинки - не лучший способ подготовки к переноске тяжестей.
Сделав несколько шагов, я подумал, что скорее окажусь в больничной палате, чем мне удастся дотащить его через кустарник до группы деревьев, где ждала Марта. Я и не стал тащить его до самой машины. Оставить его наедине с девушкой? Ее гуманные порывы могли заставить привести его в чувство и развязать. А я, хорошо потрудившись над этим телом, не собирался терять его. Поэтому я спрятал старика в канаве и снова поднялся на холм за винтовкой, биноклем и шляпой.
С исполнительностью у Марты было не очень. Услышав мои шаги, она, вместо того чтобы притвориться спящей, выскочила из машины и подбежала ко мне.
- Мэтт, что вы делали все это время? Я чуть с ума не сошла от беспокойства... Что это?
- Трофеи, - сказал я, проходя мимо нее и бросая вещи на капот.
- Так, значит, вы взяли его. - Ее голос вдруг стал ровным. - Вам пришлось... вам пришлось причинить ему вред?
Я устремил на нее острый взгляд, но Марта была абсолютно искренна и совершенно не вспомнила о том, что человека, о здоровье которого она сейчас беспокоилась, она недавно обвиняла в бесчеловечности.
- У меня кое-что есть, - я достал конфискованную связку ключей и вручил ей. - Найди нужный и открой заднюю дверь этого старинного катафалка, сделай одолжение. А я тем временем принесу его сюда.
Когда я вернулся, покачиваясь под тяжестью связанного пленника, она уже открыла дверь, и я без особых церемоний свалил тело на заднее сиденье. Мне порядком надоело таскать его с места на место, да и голень все еще саднила. Марта внимательно смотрела на него.
- Но этот старик не может быть Карлом!
- Как ты права! - с иронией отозвался я. - Возьми эти шмотки на капоте и брось их, пожалуйста, сюда. Не бойся винтовки. Патроны у меня в кармане.
Я внимательно осмотрел кляп из платка и убедился, что он не слишком тугой. На лодыжки и запястья наплевать. Главное - не задушить его, а гангрена меня не беспокоила. Прежде чем он умрет от гангрены, он успеет многое рассказать. Как я сказал, пожилой джентльмен несколько утомил меня; кроме того, он был осложнением, от которого я не был в восторге.
- О`кей, ты веди "шевроле", а я управлюсь с этой развалюхой, - сказал я Марте, кладя винтовку, шляпу и очки рядом со стариком. - Поезжай за мной на некотором расстоянии, чтобы не бросалось в глаза, что мы вместе. Постой-ка!
Мы замерли, прислушиваясь к гудению проезжавшей машины. Но она не снизила скорости и не остановилась. Марта посмотрела на лежащего без сознания пленника.
- Кто он?
- Мисс Борден, позвольте представить вам мистера Холлинсхэда из Баскомба, штат Кентукки.
- Холлинсхэд? - она на мгновение задумалась. - Холлинсхэд! Так же звали одного из студентов, которых... Дюбук, Холлинсхэд и Янссен.
- Правильно, - согласился я. - Видимо, мистер Холлинсхэд один из тех извращенных эксцентричных чудаков, которым не нравится, когда убивают их детей. По крайней мере, я не могу придумать другой причины, которая заставила его приехать из самого Кентукки и залечь на возвышенности напротив дома шерифа с заряженной винтовкой.
Марта не отреагировала на сарказм, но с беспокойством взглянула в мою сторону:
- Мэтт, а вы не слишком туго его связали? Такое впечатление, что эти ремешки нарушают его кровообращение.
Я взглянул на нее с некоторым испугом. Она была так последовательно непоследовательна, что это было почти гениально.
- Дорогая моя, о чем ты беспокоишься? По твоему собственному определению, здесь лежит не человек, а очередная машина мести. Кого волнует ее паршивое кровообращение?
- Черт бы вас побрал, Мэттью Хелм... Она свирепо взглянула на меня, развернулась и зашагала к белому седану. Длинные волосы парика и короткие твердые складки платья возмущенно подпрыгивали в такт походке. Дверь машины хлопнула, и мотор взревел. Я без особых трудностей справился со старым грузовиком. Полчаса спустя мы были на безопасном расстоянии от форт Адамса и его дородного шерифа. Я обошел грузовик, открыл заднюю дверь и увидел, что глаза моего пассажира открыты. Взяв под руку подошедшую Марту, я отвел ее в сторону, где старик не мог нас видеть и слышать.
- Есть два способа, - сказал я. - Может быть, мне удастся разговорить его обманом. Второй путь - заставить его быть откровенным при помощи силы. Первое зависит от тебя.
- Что вы имеете в виду?
- Если ты не подыграешь во лжи, которую я собираюсь сказать ему, мне придется быть жестоким. Выбирай. Помогай или смотри на инквизиторские методы в действии. Я большой мастер выворачивать руки и выдергивать ногти, хотя и нескромно говорить так о самом себе.
- Ну хорошо, - нехотя согласилась она. - Хорошо, Мэтт, я подыграю как могу;
Я подошел к машине, развязал мистера Холлинсхэда и вынул кляп изо рта. Прошло немного времени, прежде чем речь и кровообращение пожилого джентльмена восстановились, но, как только ему удалось сесть, он тут же засек место, где лежала винтовка.
Я увидел, как он метнул быстрый взгляд в этом направлении, полез в карман, достал пригоршню патронов "саваж" калибра 0,300 и показал ему. Он слегка кивнул и больше не обращал на винтовку внимания. На лбу у него выступала испарина - по мере того, как восстанавливалось кровообращение. Наконец он облизал губы и заговорил:
- Помоги мне встать, сынок. - В его глазах появилась легкая усмешка, когда я заколебался. - В чем дело, ты опасаешься дряхлого старика, стоящего на краю могилы?
- Дряхлого старика! Проклятье, вы забыли, дедуля, что мы немного поборолись. В результате у меня появился большой синяк.
- Ты действительно хорошо налетел на меня, - сказал Холлинсхэд. - И зажал каким-то особым борцовским захватом. Как тебя зовут, сынок?
- Янссен, - ответил я. - Андрее Янссен. Марта слегка вздрогнула, но я не думаю, чтобы старик это заметил, - все его внимание было сосредоточено на мне.
- Янссен, а? - Холлинсхэд сплюнул. - Что ж, все правильно. Ты живешь в Вашингтоне, не так ли? Мне приходило в голову связаться с тобой, но Индиана была больше по дороге, а я направлялся на Запад. Индиана и человек по имени Роджер Любук, если его можно назвать человеком.
- А что не так с Роджером Дюбуком?
- Что может быть не так с бледнолицым городским слюнтяем, которому стыдно и неудобно оттого, что полиция ухлопала его мальчика? Обрати внимание - он не убит горем и не разъярен, а просто боится, что подумают его городские соседи. Он не собирается что-либо делать. Я/сказал ему, когда мы ехали вместе: если констебль не может ничего сделать с ребенком, бросающим камни, кроме как застрелить его, мы вышибем этого быка к чертовой матери и поставим нового констебля, который знает свое дело. Городскому было все равно. Он чуть было не заложил меня полиции, да... я отговорил его.