Вельможи сразу поняли, что Безгон определил им неудобную позицию подданных, которые оставили своего короля, и теперь им предстояло не жаловаться, а оправдываться.
– Ваше величество, – хорошо поставленным голосом начал за всех говорить риньер Вист Брауншвейский, владетельный сеньор обширных земель в столичном округе. – Мы всегда рады вас видеть, и только множество забот на поприще служения вашему величеству не позволяют нам видеться так часто, как бы этого хотелось. Все в трудах, – он смиренно склонил голову, – и заботах на благо колдовства…
– Очень похвально, риньер Вист, – вполне благожелательно ответил на реплику сановника король, – радеть на благо королевства. Это, я бы сказал, высшая добродетель. И мне не терпится узнать, что вы для него сделали?..
Неожиданный поворот разговора, вышедший из плоскости светской беседы, навел на риньера оторопь.
– Я? – удивленно спросил он.
– Ну да! – ответил король.
– Э-э-э… – проблеял риньер. Поднял глаза к потолку и, найдя там нужный ответ, произнес: – Я заработал деньги, ваше величество.
– Очень похвально, – покивал головой король. – И с кем поделились?
– Я?.. Поделился? – вновь впал в оторопь толстяк. – А с кем я должен был поделиться? – слова короля явились для него новостью.
– Ну, раз вы радели в пользу короны, то с королем, – доброжелательно улыбаясь, ответил король и, не давая толстяку опомниться, позвал секретаря.
– Борис, пусть казначейство проверит, уплатил ли все причитающиеся налоги риньер Вист. Пошли в его владения комиссию. Пусть все опишут, обсчитают…
– Сделаю, ваше величество, – ответил Борис, стоя за троном.
– Ну кто там следующий? – спросил король, давая понять, что аудиенция для риньера закончилась. Сильно побледневший риньер отступил.
Пять риньеров, гордящихся древностью рода и богатством, стали, также кланяясь, отступать и выпихивать вперед себя менее родовитых. Король все это видел и мысленно потешался.
– Ваше величество, – выступил вперед бородатый, крепкий, как корень дуба, риньер. – Мы все верные слуги короля и готовы положить жизнь за вас…
– Вы говорите, риньер Рабс, за себя и за кого-то еще? – перебил его король. – Кто вместе с вами готов за меня отдать свою жизнь?
Крепкий риньер стушевался. Он на секунду-другую замялся.
– Это я, ваше величество, так сказать, выразился образно. М-м-м… Хотел подчеркнуть… э-э-э…
– Хорошо, я вас услышал, риньер Рабс, вы правильно подчеркнули. Кто там следующий?
Риньер сморщился, изображая вымученную улыбку и радость на лице, и, кланяясь, отступил. В зале установилось недолгое молчание. Затем один из придворных тихо произнес:
– Мы пришли пожаловаться, ваше величество.
– Да-а? – удивился король. – Кто, на кого?
Вперед снова шагнула пятерка толстых сановников. И они хором ответили:
– Мы! На произвол. Ваше величество.
– Ну, ладно, – произнес король. – Подавайте ваши прошения в канцелярию, я их рассмотрю на следующей седмице.
– Мы бы, ваше величество, хотели рассмотреть это дело сейчас, – ответил один из толстяков. – Без отлагательств.
– Ну, тогда вкратце расскажите суть дела, – благодушно кивнул король.
– Ваше величество, в столице мятеж. Арестовали весь штаб армии и всех генералов. Войска вывели из столицы. Мы пришли сообщить вам об этом.
– Спасибо, конечно, господа, что вы проявили столь завидное рвение в данном вопросе, но я знаю об этом. Я сам отдал приказ о передислокации войск. Ротация, она необходима. А генералы будут допрошены, почему не выполнили мой приказ. Невиновных отпустят, господа. Но мятежа я не вижу.
– Ваше величество, все генералы – лица благородные и ревностные служители короне, – произнес вновь вылезший вперед риньер Вист. – Мы за них ручаемся. Это какое-то недоразумение…
– А где ваша дружина, риньер Вист? – неожиданно спросил король.
– Дружина? – удивленно переспросил Риньер и заморгал, разглядывая короля.
– Да, дружина, риньер Вист. Она должна идти походом на север, где скоро начнется война с еретиками. А мне сообщили, что она в столице? Это как понимать?
Риньер не успел ответить королю, как из-за его спины выскочили трое молодых аристократов с кинжалами в руках и с криком: «Смерть еретику!» – бросились на короля.
И хотя Безгон был готов и к такому повороту событий, он все равно растерялся и невольно замер. Один удар отразил магический щит. А затем в бой вступили стражники. Они выхватил узкие мечи и набросились на нападавших. В малом зале приемов раздался многоголосый истошный крик. Придворные, толкаясь, поспешили прочь из зала, а им навстречу стали забегать с мечами наголо стражники. Они не церемонились, а, пробиваясь к трону, рубили сановников направо и налево. А перед королем остался один нападавший. Два его товарища и стражники-лейтенанты валялись на полу в лужах крови. Раненый молодой дворянин, пошатываясь, стоял напротив съежившегося на троне и прикрывшегося руками короля. Нападавший хотел ударить короля кинжалом, но трон неожиданно рухнул вниз, и за ним закрылась стальная плита. Стоявший за троном Борис применил амулет огненного шара, и напавший на короля молодой дворянин вспыхнул, как факел.