– Тогда делай, что посчитаешь нужным. Больше трех дней не жди – или уходи, или продолжай прятаться. Не бойся, я не выдам тебя. На такой случай у меня есть яд. Приму его.
– Может, вместе пойдем? – растерявшийся от слов шуаньца, предложил сыщик.
– Вдвоем очень опасно, Уильям. Мне одному проще скрываться. Просто тогда, когда меня поймали, я дал промашку. Недооценил мастерство людоловов. Ушел от одних и попал в руки других. С ними был маг-ловец, он меня опознал по слепку ауры. Подпустили и оглушили магией. Теперь я на такой фокус не поймаюсь. Ну, что решаем?
Уильям вздохнул, подошел к Луй Ко и обнял его.
– Иди, Луй Ко. Ты мне стал как брат. Береги себя.
Луй Ко ответил на объятия. Тоже прижал к себе сыщика и так постоял, крепко обнимая Уильяма, пару секунд. Затем отстранился и отвернулся, Уильям заметил, как на глазах шуаньца навернулись слезы.
Не поворачивая головы к сыщику, шуанец сказал:
– Ну, я пошел, – и направился к густым кустам. Уильям смотрел ему вслед, и его чувства разрывались. Он душой хотел идти вместе с Луй Ко, который за время, проведенное вместе, стал ему другом. А разумом понимал, что шуанец прав, им надо на время разделиться.
Луй Ко скрылся за густыми ветвями, а Уильям, опустив плечи, медленно побрел в землянку. Ему предстояли томительные часы ожидания и необходимость продумать план на случай, если он останется один…
Второй день светило Яри и подсушило дорогу. Энея в мужском наряде ехала рядом с Перо на облучке возка и молчала. Она за внешней невозмутимостью скрывала печаль своей души. Ее миссия в столице не удалась. До короля не дошли сведения о заговоре на севере. А ее саму ищут церковники и шпионы кангана. Чем дальше они удалялись на северо-восток, тем больше встречали подозрительных личностей.
На постылых дворах появлялись и исчезали небольшие отряды наемников.
Она ловила на себе их мимолетные внимательные взгляды, и они сползали с нее, как грязь. Пока им удавалось скрываться. Но силы, задействованные в ее поимке, обескураживали. Она даже не догадывалась о размахе заговора. А он был огромен. Несмотря на все это, Энея держалась.
Судьба здорово ее побила и надругалась. Заставила принять самое нелегкое решение в жизни и предать свою жизнь тому, кто разрушил ее семью и благополучие, кто обрек ее и сестру на вечный позор. Она, дочь арестованного и объявленного врагом короны риньера, изнасилованная офицерами, отдала себя в руки простолюдину и стала следовать за ним, отрекшись от родства. Она могла бы предать его, выдать церкви, объявив себя жертвой, и спасти свою жизнь. Но не честь. Вместо этого она выбрала тяжелую дорогу борьбы в надежде вновь обрести благородство происхождения и даже славу вместе со своим избранником.
Она в нем не ошиблась. Уильям доказал, что он достоин высшей награды, и она всю себя отдала, помогая ему в этом, и не пожалела ни разу. Любила ли она его? Энея уже в который раз задавалась этим вопросом и каждый раз давала себе ответ, что нет, не любила. Ее чувства к мужчинам были растоптаны вместе с потерянной девичьей честью. Но она испытывала к нему огромную благодарность, что он не прогнал ее, не надругался, не высмеял и не использовал, как постельную девку, на что имел полное право. Наоборот, он был с ней нежен, честен и относился с огромным уважением. Она тоже не испытавала особой любви с его стороны, но дорожила тем, что он ей дал, – верность, защищенность и доброту. С ним она вновь смогла обрести чувство собственного достоинства. Это был правильный выбор для них обоих, не сомневалась она.
Чем дальше они отъезжали от столицы, тем настойчивее ее посещали мысли, что они едут не туда, куда надо. Она не могла объяснить словами это себе и Перо. Но там внутри ее женская интуиция ей говорила: им надо поменять маршрут. Особенно она обострилась после утренней встречи с отрядом из пяти всадников, которые везли связанной молодую девушку, чем-то отдаленно похожую на нее.
Энея спустилась в зал трактира, чтобы позавтракать. Они сели с Перо за стол, заказали себе яичницу, хлеб, жареные колбаски и стали ждать.
В это время отворилась дверь. В зал, где они сидели, вошли двое грязных бородатых мужчин, ведя за собой на поводу, на привязи из тонкой цепочки, связанную по рукам девушку. Рот ее был стянут платком, глаза опухли от слез.
Все сидящие обратили на вошедших внимание. Уж очень это было странным. Но хмурые, бородатые мужики, игнорируя устремленные на них взоры, прошли к стойке трактирщика. Следом хлопнули двери, и вошли еще трое вооруженных мужчин в замызганных грязью сапогах. Они, также не обращая внимания на посетителей, пошли за теми, кто вел пленницу.