Эймери стоял за спинкой стула Альберта и выглядел спокойным. Он был полностью уверен в победе своего друга и уже предвкушал их совместную службу на благо императора. Юный Гловер не казался особенно сильным и, сколь талантлив бы ни был, его способности, несомненно, проиграют опыту и физической мощи Торварда.
– Внимание, – вполголоса произнес герцог Вельф, звонко ударив чайной ложечкой о край фарфоровой чашки.
Бойцы отвлеклись от разминки и обратили свои взоры на людей в беседке.
– Бой до первой крови, – объявил правила поединка Его Светлость. - Разрешается использовать все, что в ваших силах: оружие, магию... слова. Два условия: если ваш противник умрет, вы проиграли; если вы заденете нашу беседку, вы проиграли. Начинайте!
Стойки мечников различались как день и ночь. Если в фигуре Торварда с высоко поднятым вверх фламбергом сквозила неприкрытая мощь, то Адриан, так и не обнаживший свой клинок, казался хрупким песчаным силуэтом на берегу моря, которого вскоре сотрет неотвратимый прилив. Однако смотря на юношу, что был младше его всего на год, Его Императорское Величество Альберт I почему-то вспомнил заточенного в Темнице Единого Ацумори. Сама мысль о том, что убийца Гловеров был похож на их наследника, была кощунственной. Император морщился, вздыхал, но отказаться от нее не мог. Сходство этих двоих, ему чудилось, было предрешено самой судьбой.
Между тем Сильхейр усмехнулся при виде стойки своего противника. Вероятно, кого-то другого она и могла одурачить, но не его. Только не ветерана Столетней войны, который половину своей жизни посвятил борьбе с восточным отребьем. А стойка герцога Гловера больше всего напоминала именно восточный стиль фехтования. Даже не видя обнаженное лезвие клинка Адриана, Торвард с легкостью узнал его: это была катана, излюбленное оружие яматайских самураев. По большей части она оказывалась бесполезной в неумелых руках, но была невероятно смертоносна в сочетании с мастерством самурая. Однако, даже будь у маленького Гловера это пресловутое мастерство, ему просто не хватит физической силы и массы тела, чтобы остановить противника.
Торварду нечего было опасаться, и он легко решился напасть первым. Хищный оскал ознаменовал начало поединка, противники двинулись с места. Первый же выпад показал, что юркий Адриан в силе может и уступает сопернику, однако по ловкости находится на уровень выше. Сильхейр улыбнулся в предвкушении славного боя. Гловер безмолвно обнажил меч и сталь запела.
– Если не ошибаюсь, ваш друг служил под началом генерала Тальса, сэр Эймери? – спросил Его Светлость, отворачиваясь от представления. Его интересовал исключительно исход поединка, но никак не сам процесс.
Альберт был уверен, что его регент не ошибается. Наверняка герцог уже проверил всю информацию по кандидатам в телохранители императора, и вопрос задан совсем с другой целью, нежели узнать информацию о месте службы Торварда Сильхейра. Но Эймери всегда был немного простодушным и вряд ли подозревал о наличии скрытой цели.
– Вы правы, Ваша Светлость, – поспешно ответил телохранитель императора. – Войска генерала Тальса славятся тем, что всегда сражаются на передовой. Торвард был сильнейшим на нашем курсе, поэтому после выпуска его сразу же рекомендовали генералу.
– Вот как.
– Позвольте задать вопрос, Ваша Светлость.
Альберт заметил, как взгляд регента вновь обратился к сражающимся. Видимо, разговор идет по плану.
– Конечно, сэр Эймери.
– Почему вы выбрали Адриана Гловера? Я не отрицаю, что Гловеры – сильнейшие мечники Запада, однако ему же всего тринадцать.
На лице Северина Вельфа появилась легкая улыбка. И тут Альберт понял, что весь этот разговор начался ради того, чтобы представить ему Адриана Гловера во всей красе.
– Ответ очевиден – из-за его таланта. Он, конечно, все еще мальчишка, но и Его Величество не старик. Я полагаю, им будет легче найти друг с другом общий язык, так как они почти ровесники – это раз. Во-вторых, он действительно, действительно чрезвычайно талантлив. И не только во владении холодным оружием. В-третьих, и это самое главное, у него пока нет места в этом мире, он еще не определился со своим родом деятельности. Если бы Столетняя война продолжалась, то Адриана, безусловно, стоило бы отправить на передовую. Но она закончилась. И куда наш маленький герцог с его блестящим талантом теперь пойдет? В армию? Однако в ближайшем будущем не предвидится славных битв, на которых он сможет прославить свое имя. В полицию? Еще более пустая трата...